---------------------------------------------
Осень раскрасила парки и бульвары Токио в яркие, насыщенные цвета. Приятная прохлада, сменившая летнюю жару, располагала к прогулкам. В город сезонно нахлынула волна туристов. На улицах, то и дело, попадались группы гуляющих людей. Кьеко с недоверием косилась на их восторженные глаза, которыми те, казалось, пытались впитать в себя все вокруг. Для самой актрисы мир поблек, потерял свежесть. Его навязчивое очарование, которым любовались толпы людей, раздражало. Она устала, устала от всего. Бесконечные съемки забирали последние, почему-то не восстанавливающиеся силы. Хотелось дождя. Мягкого, грустного дождя, тихо напевающего свою песню. Печальную песню, в которой бы утонула душа, стремящаяся припасть к земле и отдохнуть. Время скользило. Медленно, нерасторопно, но поглощая стремительно убегающие дни. Тяжелые рабочие дни, полные преодоления, сменялись тусклыми одинокими ночами, пугающими своей пустотой. И ничего не менялось.
- Спасибо за работу! – молодой улыбающийся парень, махнул Кьеко рукой, убегая по своим делам.
- Спасибо за работу, - эхом повторила актриса, склоняясь в привычном поклоне.
- Могами-сан, - окликнул кто-то ее со спины, - не забудьте, о чем я Вам говорил!
- Да, конечно, - поклон был отправлен и режиссеру.
- До четверга.
- До свидания.
«Все повторяется. Как будто я хожу по кругу. Хочется вырваться, шагнуть куда-нибудь, но новый день приносит старую круговерть», - рыжая голова склонилась, как будто сверху лежало что-то тяжелое, почти неподъемное.

Улица пестрила своей жизнью, но эта жизнь была где-то за гранью восприятия Могами. Происходящее вокруг ее не волновало. Ноги несли привычной дорогой. Спустившись в метро, Кьеко окинула глазами платформу. Час пик собрал на ней привычную многоликую толпу.
- Чего стоишь на проходе? – со спины в девушку врезалась раскрасневшаяся толстуха, - Дай пройти!
Кьеко посторонилась, безразлично проводив женщину глазами. Та чуть дернула плечом, поправив сумку, и заспешила к дверям подошедшего поезда. Решив пропустить состав, актриса неспешно подошла к колонне и, скинув со спины маленький, недавно купленный рюкзачок, прислонилась к ней. В глаза бросилась расстегнутая молния. С замиранием сердца Кьеко начала проверять вещи. Кошелька на месте не оказалось.
Слезы набежали сами. Они уже давно только и ждали повода, чтобы пролиться, и повод, наконец, нашелся. Горечь и обида солеными каплями скатывались по щекам.
В утерянном кошельке, в скором времени обещавшем развалиться от старости, были гроши, но сейчас девушке было равно жалко и деньги, и старого потертого друга.
- Эй, привет, - легкий акцент резанул по ушам, - чего ревешь?
Прижавшись к колонне по соседству, парень сполз вниз, сев на корточки. Снизу на актрису посмотрели серо-болотные глаза. Могами, молча, посмотрела в них, и поему-то слезы хлынули с новой силой. Было что-то в этих глазах теплое, мягкое, участливое.
- Эй-эй, ты чего? – нахмурился парень. – Тебя чего, парень бросил?
Как ни странно, фамильярное обращение актрису не покоробило: толи акцент стребовал свою скидку иностранцу, толи приветливое лицо парня сразу расположило к себе.
Кьеко отрицательно мотнула головой в ответ.
- У меня его нет, - она попыталась стереть слезы со щек.
- Держи, - парень, неловко выковыряв из карманов джинс мятый платок в размашистую коричневую клетку, - он чистый, честно.
Кьеко невольно хихикнула.
- Спасибо.
- Вот так-то лучше, - довольно кивнул молодой человек, - так что с тобой стряслось?
- Кошелек украли, - грустно потупилась Могами. Слезы в глазах успели куда-то испариться.
- Домой доехать не можешь? – уточнил новый знакомый, все так же смотря снизу вверх.
- Могу, - слегка удивилась вопросу Кьеко.
- Там зарплата? – снова предположил иностранец.
- Нет, там почти не было денег… - уже растерянно ответила Кьеко.
- Тогда чего плакать-то? – улыбнулся обладатель туманно-болотных глаз. - Все же поправимо.
Кьеко задумчиво проводила взглядом очередной поезд, увезший очередную кучу людей.