Добавлено (16.05.2010, 19:42)
---------------------------------------------
по волосам, чтобы та успокоилась. А Кьёко обеими ногами стояла на коленях и, припав к груди Рена, крепко держала его за спину, и казалось никто не в силах разнять эти объятья.
- Ах, Тсуруга-сан! Могами-сан! – воскликнула Канае. – Ну и напугали вы нас! Мы уж из-за вас испереживались, боялись худшего, а с вами-то все в полном порядке!
- Ох, Рен, до чего ты довел Кьёко-тян?! Она вся дрожит! У тебя не было идей получше ее успокоить?! – вопросил Яширо. «Надо было приласкать ее, сказать что-нибудь умное, типа: «Не бойся, Кьёко-тян, я никому не дам тебя в обиду. Я защищу тебя, не пожалею жизни ради твоего спасения!», а потом посмотреть в ее глаза, ну, или раз уж там было так темно, провести ладонью по ее лицу и поцеловать! А он что?! Ох, этому Рену надо вдалбливать и вдалбливать, пока не дойдет, наконец!» - бушевали мысли менеджера.
- Так это – Тсуруга-сан?! Тсуруга-сан со своей спутницей?! А кто она – его невеста? Ну, конечно, не стал бы он обнимать постороннюю. А может его сестра? Да нет же, сестер так не обнимают,– перешептывались многие, они все были так заняты своими блюдами, беседой и разговорами, что им и в голову не пришло, что ресторан посетил сам Тсуруга-сан, да не один.
Ну, в общем, вечер был многообещающим. Всем было интересно насчет нового фильма, в котором у Рена одна из главных ролей и всем было очень интересно, кто же эта девушка и кем она ему является. Так что Рен и Кьёко попали в самую гущу сплетен.
У-ха-ха, что же будет дальше? Что еще горячие поклонники и ревнивые соперники могут напридумывать? Ах да, мы же еще никак не снимем главную часть постельной сцены. Все это нас ждет в следующей части.

Добавлено (16.05.2010, 19:43)
---------------------------------------------
Что ж, вечер и, правда, был очень многообещающим. Никто не отходил от их столика, а если таковы имелись, то сразу подходили новые любопытные. И у всех было только два главных вопроса: расскажите про фильм, в котором вы сминаетесь и кто эта девушка. Так что, благодаря тому, что все посетители были так заняты Реном и его компанией – никто, включая самого Рена и Кьёко, не стали подавать свои жалобы за неудобство во время проведения их вечера, поэтому ресторан легко отделался и только приобрел себе новых посетителей. В общем, кто бы мог подумать, что такой незначительный инцидент, как короткое замыкание, могло привести к такой волне сплетен. Надо же! А все богатые дамы, которым посчастливилось сегодня прийти в ресторан и которые смотрели все телешоу и передачи, где иногда принимал участие Тсуруга Рен и приоткрывал часть своей жизни, то они никогда не слышали, что у него кто-то есть. Неужели он все скрывал?! А может все-таки она его родственница?! Нет, исключено!
В общем, волей не волей, а Рен и Кьёко попали в самую гущу событий и сплетен, где им отводились главные роли. Что еще эти люди могут себе возомнить?! Все эти дамы и господа что, специально пришли сюда, чтобы посплетничать или все-таки приятно провести вечер?! Что? Нет, она не его троюродная племянница по папиной линии его двоюродной бабушки. Что?! Нет, они собирались пожениться этим летом!
В конечном счете, сумея каким-то образом съесть все свои заказанные блюда и каким-то чудом спастись от всех этих разгоряченных дамочек – вся компания смогла освободиться лишь к темной ночи. И поскольку на завтра намечались продолжение съемок, то, довезя Моко до дома, остальным снова пришлось ехать загород.
Было совсем темно, на дороге машины совсем перестали показываться, а на заднем сидении машины Рена мирно посапывали Огата и Кьёко. Рен невольно взглянул на девушку через зеркало. Какая она милая во сне. Так, стоп, следи за дорогой, следи за дорогой!
- Рен, - вдруг заговорил Яширо, - неужели вы все это время просто обнимались?
Рен чуть не поперхнулся. Просто обнимались?! Это не смешно!
- Яширо, ну что ты, в самом деле!
- Тс-с! Не разбуди обоих. Я вовсе не это имел в виду. Кьёко-тян наверно ужасно перепугалась?
Тот кивнул. Ну вот, теперь Яширо разворотил все эти воспоминания, которые Рен с таким трудом, казалось, крепко запечатал. «Ох, Рен, пожалуйста, не отпускай меня!» - кричала Кьёко в его голове. В его памяти. В его воспоминаниях. На него снова нахлынули прикосновения ее рук, ее тела, ее головы. Как она крепко прижималась к его груди и сжимала одежду. Неужели он готов признать, что готов на все, лишь бы повторить этот момент еще раз?! Нет! Ты не можешь об этом думать! Ты не должен! Больше никогда не смей об этом думать. Ты должен запечатать свое сердце иначе когда-нибудь твои чувства возьмут верх над разумом, и ты раскроешься. Больше никогда так не делай.
- Кьёко-тян такая милая, когда спит, - мягко заметил Яширо. Ох, хоть бы он помолчал! И так трудно одновременно следить за дорогой и никак не разобраться со своими мыслями! Ха, но это еще что. По приезду Рену пришлось отнести на руках Кьёко в ее комнату, т.к. бедняжка так выдохлась, что ее решили даже не будить.
Рен крепко держал ее в своих руках, будто боясь уронить. Ему казалось, что в его руках нечто очень драгоценное, и оно сломается, если он, хоть чуток, ослабить объятья и тогда эта драгоценность разобьется. А милое спящее личико Кьёко, ее ровное дыхание и такой отчетливый для Рена стук биения ее сердца передавался его телу, от чего его собственное сердце невольно билось сильнее.
Яширо открыл дверь ее комнаты и Рен аккуратно положил Кьёко на кровать. Неужели так и оставить ее в платье? Но ведь…. Нет! Даже не смей думать о том, что ее нужно раздеть! Ах, да завтра же съемки с их неоконченной постельной сценой! И там-то ему уж придется ее раздеть, пусть и не до конца! Что же такое творится?! Всем его принципам конец! Нет, он определенно не переживет эту ночь.

Добавлено (16.05.2010, 19:43)
---------------------------------------------
Столько всего случилось за сегодня, что еще один день он просто не сможет пережить.
«Сейчас не буду об этом думать. Подумаю об этом потом. Но только не сегодня. Не сегодня» - успокаивал себя актер и, тихо прикрыв за сбой дверь, он и Яширо удалились по своим комнатам.

Утро было многообещающим. Ну, не настолько, насколько вчерашний вечер, но тоже очень интересным.
Кьёко проснулась на своей кровати. Она все еще была в платье. Туфли покоились рядом с кроватью. Как она здесь оказалась? Кто-то перетащил ее ночью, чтобы не будить, уложил в кровать и так нежно укрыл одеялом? Неужели Тсуруга-сан? Стоп…
ААААА! Ах, да, ну, конечно же! Они же вчера все вместе ездили в ресторан и в попытке сходить за Корном, она и Тсуруга-сан застряли в лифте! И пробыли там очень долго, в темноте! И она так испугалась, что все это время находилась в его объятьях! Да еще назвала Реном! Да он же ее не за что не простит! А сегодня съемки! О, боже, да сегодня должны доснять любовную сцену! Она этого не переживет!
В дверь постучали.
- Могами-сан, съемки через полчаса.
Она не сразу сообразила. Но поспешно крикнула:
- Да! Хорошо. Хорошо…
«Нет! Это нехорошо! Я совсем разбита! Как я буду с ним играть, когда вчера так ужасно себя вела и заставила его так из-за меня переживать?! Да еще назвала по имени! Нет, нет, нет, я не смогу сегодня играть!» - в панике думала девушка, пока время не показало, что съемки вот-вот начнутся.

Добавлено (16.05.2010, 20:15)
---------------------------------------------
Наскоро перекусив, Кьёко двинулась навстречу своей судьбе. Ох, ничего не поделаешь, а работа – есть работа. И никакие отговорки на свете не смогли бы ее спасти от неминуемой сцены. Хочешь, не хочешь, а надо играть. И потом, сыграла же она до этого – и ничего страшного, сыграет и сейчас. Всего-то надо играть Сачико, которую она, в общем-то, поняла. Она обязательно справиться! Ведь главное – не сдаваться!
Единственное, что ее смущало – она сама и Тсуруга-сан. Ей бесило ее собственное поведение. Как она могла быть столь непочтительной к нему?! Назвать Реном! Сверх неприличия! У нее даже нет слов, как описать свое поведение! А как она заставила его переживать из-за нее, что ему пришлось все время обнимать ее. Да, да, она от страха так перепугалась, что ей пришлось все время находиться в его объятьях, а поскольку он воспитанный человек, ему пришлось успокаивать ее. Да он в жизнь ее не простит!!!
Мало того, что она не достойна с ним играть такую роль как его возлюбленную, так она еще так ужасно показала себя вчера! Нет, он определенно сейчас ослепит ее своей улыбкой и заставит нервничать еще больше! Как же ей нормально сыграть, чтобы между ними не было недомолвок?
Она, наконец, дошла до места вчерашних съемок и глубоко вздохнула. Сейчас она отыщет его и как-нибудь извиниться за свое неуважительное поведение. Но он опередил ее, подойдя сзади.
- С добрым утром, Могами-сан, - ослепительно улыбнулся он, чего она и боялась. Какая же сегодня у него сверхъяркая улыбка! Он очень на нее зол!
- Ах, Тсуруга-сан, я…. Я… - промямлила Кьеко, но его улыбка лишила ее всяких слов. О, нет! Он ее ненавидит! Ненавидит! Она этого не переживет!
- Да, да? – беспечно вопросил он. До съемок оставалась пара минут.
Девушка не выдержала и упала на колени со слезами раскаяния.
- Тсу… Тсуругга-сааан!!! Простите меня! Простите меня за вчерашнее! Ох, пожалуйста, простите!!!
Вся съемочная группа поежилась от ее ауры отчаяния, и лишь Рен держался спокойным.
- Вчерашнее? А вы что-то мне сделали?
- Да! – не успокаивалась Кьёко. – Из-за моего поведения, вызванного страхом, вам пришлось тоже переживать и пытаться меня успокоить! А еще я назвала вас Реном, Тсуруга-сан! Ах, простите меня!!!
Яширо еле удерживался от смеха.
«Какой прогресс! Кьёко-тян назвала Рена – Реном! Ах, какой успех! Мда, видать надо Кьеко наставлять на путь истинный, а не Рена, даже у нее больше сообразительности» - подумал менеджер.
Рен перестал так слепить своей улыбкой и губы его просто нежно изогнулись вверх.
- Все в порядке, Могами-сан. Мне наоборот было приятно проявить к вам заботу. Не в моих принципах оставлять девушку, если она так напугана. Я очень рад, что сумел успокоить вас. И за Рена я не сержусь, ведь как никак – это мое имя.
«Не в моих принципах…. Ах ты лицемер! Не в твоих принципах! Да у тебя просто их нет или они построены на глупостях! Не в его принципах видите ли, бросать девушку, когда она напугана. А в твоих ли принципах скрывать к ней свои чувства?!» - бушевал Яширо.
Кьёко невольно удивилась его словам и приподняла голову, которую так низко наклонила. Рен, улыбнувшись своей самой нежной улыбкой, которую только бы Кьёко могла принять за еще один приступ его злости, подал ей руку. И на удивление, она не подумала, что он снова может злиться. Она крепко сжала ее и поднялась.
- Сегодня важный день, - продолжил актер. – Сегодня мы отснимем большую часть фильма, поскольку вчера потратили много времени. Мы ведь постараемся?
- Конечно! – кивнула счастливая Кьёко. Ура! Он простил ее! Как же она радуется, когда у него такое счастливое выражение лица и когда он так нежно и искренне улыбается!
На них внезапно напал такой же счастливый Огата-сан.
- О, вижу, вы все в прекрасной форме! Что, можно начинать, я думаю?
Все согласились и стали

Добавлено (16.05.2010, 20:16)
---------------------------------------------
готовиться. Сделать нужно было немногое, лишь настроить пару камер и еще что-то. Теперь Огата-сан снова стал серьезным и обратился к обоим актерам:
- Итак, это очень важная часть. Здесь простыми чувствами не обойдется. Тсуруга-сан, Кьёко-сан, вы меня понимаете? Кроме чувств должны быть действия. Зрителям нужно видеть силу этих чувств, вытекающих из действий. Я хочу, чтобы они тоже почувствовали всю глубину любви между Наоки и Сачико. Они должны видеть, как те буквально сгорают от любви друг к другу и здесь кроме чувств, нужны действия.
- Де… действия? – нервно переспросила Кьёко. Ей казалось, что она особенного ничего не должна делать.
- Действия, - повторил режиссер. – Рен, я хочу видеть, как тебя переполняет страсть, ты пытаешься нежно снять с нее одежду, но тебя хватает только на полминуты, и тут ты начинаешь ее буквально срывать. Кьёко-сан, ты тоже должна срывать с него одежду. И уж простите за столь деликатное, но одновременно вы должны целовать друг друга. Все равно куда: губы, лицо, шею. Потом мы снова остановим и дойдем до ваших ног, Кьёко-сан.
- До моих… ног?! – перепугалась девушка.
- Да. Тсуруга-сан должен нежно провести рукой по вашему бедру. Ой, простите, не нежно. То есть нежно, но страстно. Ой, просите…. Извините, я совсем вас смутил. Итак, пора начинать. Пожалуйста Кьёко-сан, успокойтесь! Пока до этого еще не дошли! Итак, готовьтесь! Камера! Мотор!

Добавлено (16.05.2010, 20:16)
---------------------------------------------
Думаю, каждый когда-нибудь испытывал непреодолимое смущение, когда хотелось казаться абсолютно спокойным, но вы не могли контролировать свои чувства и всеми частичками тела ощущали, что именно в эту минуту вы пылаете и покраснели до корня волос. И не только при смущении, по крайней мере в любом случае вы чувствовали что вам ужасно неудобно, что вы готовы провалится сквозь землю, убежать и спрятаться, где бы вас никто не нашел, лишь бы ничего не видеть и не слышать. Такое бывает, когда вы что-то натворили или провинились; когда кто-то вас ругает; когда вас вызвали, например, к директору; когда вас вызвали к доске и вы не знаете урок; когда вам признаются или признаетесь вы в любви или же когда нужно перед большим скоплением людей что-то сказать, объяснить, доказать. В общем, причин для этого много, но сейчас Кьеко отдала бы что угодно, чтобы попасть хоть в одну из выше перечисленных причин, но только не в эту. Она не знала, что ей делать, как вести себя, лишь бы не смотреть в глаза Рена, чтобы ничего ему не говорить и ничего не делать.
Но уже поздно, ход был сделан, и поворачивать уже поздно. Ну, если только она не упадет в обморок, а так никуда отступать уже ни в коем случае нельзя. Во что бы то ни стало, но ей нужно сыграть эту и еще одну или две сцены. Еще парочка сцен. Еще парочка этих мучительных сцен…. Ах! Нет, нет, нет! Сколько уже было сказано ею этих «нет, нет, нет!», а ничего так и не изменилось. Но Кьёко даже боится представить, что будет после съемок. Каждая частичка ее тела нервничала все больше, она не бось зарделась как вареный рак, волосы чуть ли не встали дыбом, от наступающего электричества.
Без паники, только без паники! Но она не может сдержать себя! Как только у Тсуруги-сана получается сохранять ледяное спокойствие?! Ему что и, правда, все равно на ее смущенное положение?! Или он просто сам боится ее смутить? А может, он просто настолько профессионален, что научился сдерживать себя и играть непринужденно? Но ведь ему и, правда, не может же быть безразлично! Ох, хотелось бы и Кьёко так профессионально держаться.
Так, так. Что она там должна делать? О, боже! Стягивать с Рена одежду?! ААААА! Срывать с Тсуруги-сана одежду?! ААААА! Огата-сан слишком большого о ней мнения! Она не справится! Когда играешь ведь надо полностью вжиться в роль, забыть о реальности и сыграть так, как бы это выглядело по-настоящему. Но она не может! Ее очень беспокоит то, что о ней подумают другие и в особенности Тсуруга-сан! Она не может играть Сачико, которая поглощенная страстью к Наоки, кода Наоки играет Тсуруга-сан. Как бы она хотела на его место! Чтобы это сыграть, да так же профессионально как и в прошлые разы – ей необходимо или превратится в Сачико как когда-то она превратилась в Мио, либо запереть на тысячи замков свою голову, свой мозг и не дать мыслям волю думать, тогда она сможет ни о чем не задумываться и нормально сыграть. В обоих случаях она выиграет, но ее больше интересовала первая идея. Но как ей стать Сачико так же как в свое время она стала Мио?! Это ведь два абсолютно разных героя!
«Я не могу об этом думать сейчас, - в панике прокручивала все накопившиеся раздумья Кьёко. – Просто не могу! У меня нет времени, чтобы превращаться в Сачико! Ах, сейчас роль Мио мне кажется такой простой и легкой! В ее образе не было страсти к любви – только страсть к ненависти и это кажется гораздо проще! Единственный выход – это второй вариант. Просто ни о чем не думать. И я не буду ни о чем думать. Я лучше подумаю об этом завтра, но не сейчас!»
Казалось, что она думала обо всем целую вечность, но оказалось, что мыслила она со скоростью света. Итак, в обморок она не упадет, нет уж, она стойко пройдет это испытания и все последующие. Она сыграет ту Сачико, которую желает режиссер. Она сыграет сгорящую от любви девушку. Она сыграет ее на все сто с половиной процентов. Не сдаваться. Не сдаваться. Не сдаваться.
Приглушили свет, чтобы на актеров падали лишь блики огня, пылающего в камине все ярче.
«Кьёко сможет

Добавлено (16.05.2010, 20:16)
---------------------------------------------
это сыграть, - твердо решил режиссер. – Она сможет, потому что никогда не сдается. Она сможет, потому что она великая будущая актриса. И она сможет потому, что ее партнер – Тсуруга-сан».
«Рен, Кьёко-тян – не подведите! – думал Яширо. – Рен, только не теряй головы. Ясность и свежая голова. Кьёко-тян, ты тоже, не сдавайся. Ты это сможешь, на то ты и Кьёко-тян».
Рен был напряжен и нервничал не меньше, чем Кьёко, но поскольку он научился так тщательно скрывать свои чувства – виду не показывал. Сейчас он также как и в прошлый раз обо всем забудет, отключится от этого мира от этой реальности. Это ему поможет. Он знает это. А вот когда уж он блестяще сыграет, чего и ждет режиссер, вот уж тогда он будет бить себя об стену и не пожалеет головы. Тогда он будет проклинать себя и в который раз повторит, что он грязный совратитель молодых девушек. А пока он сделает все, чего требует сценарий: он будет срывать с нее одежду, он будет ее целовать, он будет сгорать от страсти к ней. Ну, а вот когда уж им и правда придется раздеться и как сказал режиссер, проводить рукой по ее беру, тогда уж он что-нибудь придумает. Но не сейчас. Все это будет в следующей сцене. Сейчас у него нет ни сил, ни времени, ни желания об этом думать. Сейчас надо справиться с этой поставленной задачей.
Оба глубоко вздохнули, и началась жаркая игра…

Добавлено (16.05.2010, 20:17)
---------------------------------------------
Настоящий актер тот, кто не пасует перед трудностями сюжета и ни перед каким сценарием не теряет чувства собственного достоинства, который всегда готов вжиться в любую роль и показать всем свои чувства, наплевав, о чем могут подумать другие, ведь его действия оправдываются требованием к тому, в чем он снимется, и который не сравнивает личные отношения с рабочими, поэтому и не смешивает их.
Но сейчас обоим было все равно. И Рен, и Кьёко ни о чем не думали, не могли думать, не хотели думать. Они просто играли. Играли, и было непонятно: то ли это сам бог вдохнул в них эту завораживающую игру, то ли сам дьявол позволил им приковать все взгляды лишь к ним. Их игра не только зачаровывала и казалась нереальной, но и вообще давала забыть, что это вообще-то всего лишь понарошку. Ну, кто бы, кто бы сейчас на все сто процентов сказал, что у этих двоих всего лишь дружеские отношения?! Никто, конечно же, кроме нашего сообразительного Яширо, нас самих и возможно режиссера.
То, что сейчас играли Рен и Кьёко не было похоже ни на те пламенные чувства во взглядах при первой сцене, ни на пробуждающую страсть во второй – нет, эта сцена была совсем другой, поэтому и была столь уникальной. Любая благовоспитанная леди бы от этого зрелища покраснела бы до кожи ногтей, а старые матроны бы только возмущенно пылали и только потом между собой перешептывались от возмущения. Но так бы поступили лет сто назад, максимум – пятьдесят, благо, то старое время уже давно прошло. А сейчас все хотели видеть чувства и действия и смотреть эту сцену на одном дыхании.
И на премьере все так и поступят, ибо все сцены с Реном и Кьёко стоило бы смотреть на одном дыхании.
О, этот звук рвущейся одежды. Наоки от нетерпения не мог ее спокойно снять и чуть ли не рвал. То есть, он должен без единой капли терпения снимать ее и в порыве такой страсти - рвать, потому что чувства высвободились наружу, и ничто не могло их обуздать. Они вырывались с такой силой и с каждой минутой будоражили все сильнее, они тонули в обоях людях и заставляли их пылать изнутри.
Рен целовал ее, целовал, целовал и не мог остановиться. Он целовал ее нежные губы, ее прелестную шею, ее прекрасные плечи, дошел до ключицы. Молодой человек утопал в локонах парика Кьёко и неутолимый голод, проснувшийся не так давно, никак не мог насытиться.
Кьёко не понимала, что творит. Она не понимала, что она делает и что в эту самую минуту происходит. Это была не та Кьёко, которая никогда не унывала и не отчаивалась, которая могла запросто впасть в свое самое страшное состояние злости или припадок плачущей и отчаявшийся девочки из-за какого-нибудь пустяка, связанном как это всегда и бывает - с Тсуругой-саном. Нет, это была совсем другая девушка. Влюбленная девушка, сгорающая от страсти к своему возлюбленному. Это была Сачико, как мог подумать режиссер, съемочная группа и она сама, но только не Яширо и не мы с вами. Кьёко и сама не догадывалась о том, что сейчас не играет Сачико. То есть, она могла поклясться, что сейчас она – Сачико, но в глубине души понимала, что сейчас она – это она сама и никто другой, просто вжившаяся в роль.
Кьёко стягивала с него одежду, целовала его лицо, крепко держала за затылок, проводя так страстно рукой, чтобы он не переставал ее целовать, и крепко держалась за его широкие плечи или спину. Она не понимала, что с ней происходит, и не хотела понимать. Она только знала, что это правильно и что она делает все так, как и надо это делать.
Ох, какое это счастье – ни о чем не думать и не винить себя во всем, на чем свет стоит! Какое это счастье - погрузится в волосы той единственной, которую ты любишь, какое счастье утопать в ее объятьях, какое счастье целовать ее, обнимать и не отпускать. Рен глубоко-глубоко в своем сознании понимал, что поступает довольно невежливо. Он понимал, что это бестактно по отношению к Кьёко даже если это всего лишь сцены для фильма, но он также понимал, что кроме нее ему никого не надо. Он понимал, что любит ее всей душой, любит так, как не любил никого еще в своей жизни. И он понимал, что это просто счастье – что ему посчастливилось

Добавлено (16.05.2010, 20:17)
---------------------------------------------
держать ее в своих объятьях и целовать, целовать, целовать…. Единственное, что он понимал в эту минуту – что он любит ее, любит настолько, что готов это кричать и кричать, пока весь мир об этом не узнает.
Что же это за чувство, что сжигает тебя изнутри и заставляет тебя делать совсем удивительные вещи, которые бы ты и не посмел сделать, если бы в этот момент как, в общем-то, и обычно – властвовал разум. Но сейчас разум далеко и только это все еще никак непонятное для Кьёко чувство имело над ней власть. Она утопала в нем, играла точно по сценарию, но не могла сейчас об этом думать. Она обещала об этом не думать – и не думает. Кьёко тонула, тонула и никак не могла всплыть обратно на поверхность, вернутся в реальность, к разуму. Нет, все сразу захлестнуло девушку, и она погибала в водовороте страстей…
«Это выше моих сил, - от неописуемого восторга пронеслось в голове юного режиссера. У Огаты-сана не было даже слов, он не мог ничего сказать, ничего сделать - лишь смотреть и с каждым разом поражаться игре молодых актеров. – Это не может быть все не по-настоящему. Никогда я не встречал таких актеров. Более опытные режиссеры, может быть, и встречали, но я – никогда. Этот фильм станет бестселлером, шедевром. И он обязательно получит ни один Оскар».
«Рен, Кьёко, у меня нет слов», - шокирующе подумал Яширо, пребывая в неописуемом урагане чувств. О, то, чего он так долго ждал – свершилось! Это необъятная страсть Рена и Кьёко, которые он даже и не мечтал увидеть! Блаженный экстаз! Пусть всего лишь это съемки, но он уже предчувствовал, что не за горами и в живую эти сцены любви. Уж он постарается их устроить в ближайшем будущем! Ах, да, ведь еще осталась пора съемок с их необъятной страстью. Раздетые, говорите, они там должны быть? Яширо чуть не прыснул от зловещего хохотка. Ах, уж это он постарается не пропустить!

Добавлено (17.05.2010, 12:09)
---------------------------------------------
никакого выходного! А то потом и Рен расслабится и они уже так не сыграют! – Кьёко-тян такая самоотверженная! Она такая ответственная и всегда выкладывается даже больше, чем на сто процентов! Ей бы не понравилось, что вы хотите прервать съемки и дать ей немного отдохнуть. Она скорее будет трудиться сверхурочно, чем примет выходной. Вы же знаете ее. Она никогда не сдается.
Огата-сан на минутку задумался, но потом его лицо просветлело.
- Ах, Яширо-сан! Как же я об этом не подумал! Вы совершенно правы! Я даже могу ее этим обидеть. Что ж, полчасика никому не повредить и Кьёко-сан уж точно не будет возражать. Спасибо за совет, Яширо-сан, я бы точно не пережил, если бы Кьёко-сан на меня обиделась. И Тсуруга-сан, еще раз: мое почтение.
«Ну, вот и отлично! – благоговейно подумал менеджер. – Все так легко и просто! С ними обоими нельзя мягче, а то потом расслабятся и все мои старания насмарку. Не уж, сэр, пусть играют. К тому же, у них выходит просто бесподобно».
«Чего это Яширо так разошелся? – призадумался Рен. – Не уж то снова что-то задумал? Ох, этот мой менеджер…. И что же на этот раз?»
Как только Кьёко вошла в гримерную, то сразу же осталась одна и заперла дверь. А заперев ее – еще немного постояла рядом, прислонившись к ней. Мысли врывались к ней в голову, но она пыталась их удерживать и на какое-то время у нее это даже получилось. Но, что же будет, когда она больше не сможет их сдерживать? О чем же она будет думать, какие раздумья придут ей в голову и будут сменять друг друга со скоростью света? Какие чувства и что она будет испытывать? И неужели она наконец-то что-то поймет?! А ведь ее ждет еще одна довольно откровенная сцена с Реном! Итак, об – в следующий раз.

Добавлено (17.05.2010, 12:10)
---------------------------------------------
Странно…. Кьёко казалось, что после съемок ей будет так неудобно, она будет так смущена, вся будет пылать, и боятся с кем-нибудь заговорить или на кого-нибудь посмотреть, но самое главное ей казалось, что после всего это она не будет знать, куда себя девать и что делать, лишь бы ни о чем этом не думать. Она была настолько уверена, что ее будут переполнять всевозможные мысли и чувства, что уже хотела хлопнуться в обморок и на недельку не участвовать в своей актерской жизни и жизни окружающих. Но как это не странно звучит, в этот момент она вообще ничего не испытывала.
Девушка сама себя испугалась. В какую-то минуту она даже захотела, чтобы хоть что-то ее захлестнуло, и она всеми силами постаралась противостоять этим чем-то. Но, увы, голова была пуста. Ничто не беспокоило Кьеко, и даже какое-то душевное спокойствие воцарилось в ее душе. Как может быть так по-неземному спокойно, когда она только что пришла после таких съемок?! Почему ее ничего не тревожит: ни ее многочисленные мысли, ни ее назойливые демоны, ни ее совесть?! Где они все?! Почему она так спокойна?!
Кьёко уже готова была кричать – но и голос ее был тих. Почему? Почему?! И тут как гром среди ясного неба одна единственная мысль все-таки посетила ее. Те далекие слова, сказанные Моко-сан, что она любит Тсуругу-сана. Сначала сплошные намеки, которые Кьеко была не в силах понять и наконец констатирование факта прямо в лицо. Но Кьёко все отвергала и считала это не мысленным. Теперь же все кусочки паззла стали наконец-то складывается в единую картинку. Хотя, неужели в какой-то момент ей даже это идея самой приходила в голову? Ведь было же такое! Но она жестоко отбрасывала ее в сторону и уничтожала. А теперь она опять появилась и видно не хочет никуда отбрасываться.
Боже, боже, боже…. Какая она была дура! Ох, какой же она была глупенькой маленькой дурочкой! Ведь не зря говорили, что Тсуруга-сан настолько профессионален, что в любой роли может заставить испытывать то, что и должен испытывать герой. Если должны бояться – они его боятся, если должны ненавидеть – они его ненавидят, ну а уж если должны влюбиться – они влюбляются. Неужели Кьёко попала под его чары?!
Ха, ну кто бы мог сомневаться кроме нас, что она именно так и подумала. Даже ее на этот раз сообразительной головкой (с большим натягом сообразительной, но уж хоть как-то, но доперло!) не удалось разуметь. Конечно, она подумала, что испытывает нечто такое лишь потому, что у нее такая роль, и Тсуруга-сан своим профессионализмом заставил ее это почувствовать. И, конечно же, до ее маленького умишка неизвестно когда дойдет, что на самом деле она любит его уже довольно давно, лишь не отдает себе в этом отчета.
В общем, вся надежда только на Яширо и, в крайнем случае, на Моко. Хотя и им самим еще не скоро праздновать победу, чтобы вдолбить Кьёко все то, что она подсознательно от себя отстраняет – нужно иметь галактическую силу! И то неизвестно, сработает ли она. Ведь Кьёко просто девушка, девушка, которой разбила сердце ее первая любовь. А ведь люди способны на что угодно, когда их сердца разбивают. И ладно бы, если это не в первый раз. А здесь Шо растоптал всю ее нежность и любовь к нему. Она всегда так о нем заботилась, всегда хотела подарить ему свою заботу и любовь, но он лишь растоптал ее заботу и швырнул ее любовь ей же обратно. И будучи девушкой всегда мягкой, Кьёко сломалась и неудивительно, что теперь она так наивна и глупа, чтобы не замечать заботу и любовь Рена.
Ее нельзя винить, в нее надо лишь верить. Утратив того, кем она так дорожила с самого детства, она и заперла отныне свое сердце на тысячи замков и ни один ключ не способен его раскрыть. Ни один, кроме одного. Кьёко думает, что больше никогда не полюбит, ей нравится ее работа и у нее есть хорошие друзья, и главное теперь она отказалась от идеи отомстить тому единственному, кого любила в своей жизни. Теперь ей это ни к чему. Да, она его больше не любит и недавно даже ненавидела до такой степени, что только спала и видела – как бы ему отомстить. И только один человек раскрыл ей глаза.

Добавлено (17.05.2010, 12:10)
---------------------------------------------
Теперь она не ненавидит Шотаро, теперь он ей безразличен. Нельзя допускать, чтобы тобою правила слепая ярость и ненависть. Да, Шо есть за что ненавидеть, но вместо этого о нем лучше забыть. Не надо давать ненависти поглотить тебя. Ненависть затуманивает разум. Конечно, было бы правильно простить Шо, но Кьёко еще до этого не докатилась. Она не настолько святая, чтобы простить его, но в ее силах не думать о нем. Теперь Шотаро в прошлом и у нее своя новая жизнь. Теперь она все делает для себя. И в этом ей помогли многие люди, но единственный, кто действительно играл в этом роль – Тсуруга Рен. И не будь Кьёко так поглощена своими обещаниями больше не любить и всякой другой ерундой – она бы давно поняла, что любит его. Но, если б даже поняла раньше, наверняка стала бы скрывать свои чувства. Ну, это уже дело альтернативы и мы не будем над этим философствовать.
Кьёко считает Тсуругу-сана своим учителем и глубоко ценит его и уважает, даже не представляя, что любит его. Любит по-своему, еще не осознав на самом деле как. Рен – единственный ключ к ее сердцу, способный растопить весь лед, окутавший ее разбитое и все никак не зажившее сердце. Рен – тот человек, который сможет наперекор всем ее предрассудкам пробиться в ее душу, открыть все замки и растопить сердце, вернуть его к жизни. И он это сможет. Обязательно сможет!
Постучали в дверь, и голос донес:
- Съемки через пять минут.
О, полчаса так быстро пролетели…

Добавлено (17.05.2010, 12:10)
---------------------------------------------
Еще одна мучительная сцена и весь стресс должен как рукой снять. Это самая-самая всепоглощающая сцена, для которой Кьёко, казалось, никогда не сможет быть готова. Но теперь она почему-то так спокойна, что ее почти и не волнует это. Она уже так переволновалась и перенервничала, что переживать и сидеть как на иголках из-за еще одной похожей съемки – просто глупо. Здесь ничего страшного нет. Съемки, обыкновенные съемки.
Ну, подумаешь раздетый Тсуруга-сан и она сама без одежды. Подумаешь, все будут это лицезреть. Подумаешь, на премьере все это увидят. Подумаешь, что об этом могут подумать. О, господи!!! Она не может быть спокойна настолько! Это выше ее сил! Сколько бы она не говорила это себе, сколько бы ни пыталась заткнуть внутренний голос и своих демонов, сколько бы ни уверяла, что это чепуха – она не может быть такой хладнокровной! Конечно, это ее заденет! Конечно, ей не все равно, что о ней могут подумать! Конечно, все это ее смущает! Она не должна врать самой себе, пусть это хоть как-то и успокаивает ее, все равно это ложь.
«Не думай об этом, не думай об этом! Только не сейчас! Ты не можешь его любить. Это только на время игры. После этого ты не должна так думать. Это всего лишь на время игры. Ох, ну прекратите же сыпать соль мне на раны!» - пыталась повторять себе Кьёко, одновременно пытаясь совладать со своими демонами, что так и напрашивались на очередной удар об стену.
Девушка вернулась на съемочную площадку. Вот он, беседует с режиссером. Ох, Тсуруга-сан неотразим! На него была наброшена рубашка, которую он уже собирался снимать. ААААА! Нет, не пялься так на него! О, слава богу. Он тебя пока не заметил. О, нет, зато Огата-сан заметил и приветливо помахал.
- Кьёко-сан! Я рад, что вы готовы продолжить съемки, надеюсь, полчаса не было настолько мало, чтобы вы пришли в себя?
- О, нет, нет, - поспешно сказала девушка. – Я отдохнула и готова играть снова. Что там еще останется?
- Не беспокойтесь, Кьёко-сан, это последняя так сказать откровенная сцена. Останется еще спящие Наоки и Сачико, где Наоки проводит рукой по лицу спящей Сачико и больше ничего запредельного. Вы и так уже показали себя превосходной и стойкой девушкой, которая не страшится ни одной, какой бы то ни было сцены.
Кьёко нервно засмеялась. Ну, уж конечно, откуда Огате-сану знать, что она сейчас чувствует. Кьёко чувствовала на себе взгляд Рена, но боялась даже повернуть к нему голову и что-нибудь сказать. Он смотрит на нее. Такая напряженность…. Надо обязательно ему что-нибудь сказать! Нет, у нее не хватит духу! Но он у нее каким-то непостижимым образом все-таки появился:
- Мы ведь обязательно постараемся, Тсуруга-сан? – улыбнувшись, спросила она. Да, улыбка с закрытыми глазами спасет ее.
Рен помедлил с ответом. Конечно же, ему пришло в голову, что она пытается снять это напряжение между ними, и чего ей это стоит. Бедняжка, как всегда пытается спасти положение одна. На то она и Кьёко Могами. Кьёко, которая никогда не сдается и которую он так любит. Конечно, он не будет ее стеснять.
- Да, обязательно, - улыбнулся Рен.
- Итак, - начал режиссер, когда это немного напряженное положение ослабило хватку между людьми, - все не так уж и сложно. Начнем мы как раз с бедра. Простите, просите, Кьёко-сан, я не хотел вас обидеть. Вы так побледнели…. Я могу продолжать? Отлично. Так вот, сцена начнется с того как рука Наоки проводит рукой по бедру Сачико. Потом крупным планом лица героев: оба смотрят друг на друга, не отрываясь, и в их глазах отражено столько чувств и эмоций, что все понятно и без слов (к тому же, слова и не нужны, мы потом зальем музыку). Ну и несколько движений: Наоки утопает в волосах Сачико, продолжает целовать ее шею и плечи, а Сачико продолжает держать его за затылок и крепко обнимать за спину. О, господи, Кьёко-сан, с вами точно все в прядке?! Вы белая как мел!
- Не, нет, - отмахнулась девушка, – все в полном порядке. Мне просто показалось, что здесь как-то душновато, а так все замечательно. Продолжайте.

Добавлено (17.05.2010, 12:11)
---------------------------------------------
- Вы уверены? – подозрительно переспросил Огата-сан. – Если вам плохо – вы только скажите, не надо притворяться. Я не потерплю, чтобы мои актеры играли до изнеможения.
- Не волнуйтесь, я могу играть.
- Ну, хорошо. Так вот, в этой сцене присутствуют больше чувств, чем действий. Совсем как в начале, вот только все равно без действий не обойдется. Я уверен, что зрители обязательно прочувствуют все это при просмотре. Ваша игра бесподобна, поэтому я уверен, что с этим вы тоже запросто справитесь. Кьёко-сан…
- Да?
- А вас…. Вас не смущает…. Не смущает то, что вам придется раздеться? – запинаясь, смущенно поинтересовался режиссер.
Кьёко помедлила с ответом. Кончено смущает! Еще как!
- Ну,… немного, - тоже смущенно отозвалась она. – Но это же моя работа. В сценарии сказано, что Сачико должна раздеться, значит – я разденусь. Мне, правда, неловко, но я с этим справлюсь…. Ну, в общем…. Не смотрите так на меня, Огата-сан, вы меня смущаете.
- Ох, слава богу, Кьёко-сан! Я уж думал, что вы обидитесь на меня за такой вопрос…. Итак, вы готовы? Точно?
- Я готов, - первый кивнул Рен.
- Я тоже, – решительно согласилась Кьёко и начала снимать с себя то, что на ней было.

Добавлено (17.05.2010, 12:42)
---------------------------------------------
Ах, он же… он же…. Ох, нет, у меня язык не поворачивается! Ну почему именно это?! Я бы отдала все что угодно, лишь бы попасть в любое другое положение!» - мыслила Кьёко с бешеной скоростью.
Рен удивился самому себе:
- Могами-сан, простите меня, я наверно вас ужасно смущаю…
Кьёко готова была поспорить, что покраснела до корня волос.
- Все в порядке, Тсуруга-сан, - выдавила она. – Это же наша работа.
Работа, работа, работа…. Неужели для нее это значит лишь работа?!
«О, господи, о чем я думаю…. Какой я лицемер…. Могами старается лишь потому, что это ее работа. Как я мог быть так глуп, что мог думать, будто не для меня одного это нечто большее…. Как я был глуп! Кончено же, она даже не подозревает о твоих чувствах. Яширо напрасно старается. Я никогда не смогу раскрыть ей свое сердце. То, что я могу касаться ее нежного тела и то, что я могу быть так близко к ней - всего лишь иллюзия. Всего лишь мираж, который с окончанием съемок навсегда закончится. Она уйдет - и мои чувства вместе с ней. Она никогда о них не узнает, а мое сердце будет принадлежать только ей. Оно принадлежит только ей».
- Готовы? – поинтересовался режиссер.
Оба кивнули. Рен на удивление уверенно наклонился и позволил себе лечь на матрас рядом с Кьёко. Ну, а что ему еще оставалось? Такова была роль.
- Мотор!

Добавлено (17.05.2010, 12:42)
---------------------------------------------
Тишина – лишь шум аппаратуры. Камера увеличила масштаб. Никто не смел нарушить эту тишину, даже если была бы угроза пожара. Ни в коем случае никто ничего не должен сорвать – актерам и так надо войти в роль, что отражалось лице Рена и Кьёко.
«Кьёко-сан всегда почему-то так бледнела, когда речь заходила об этой сцене, - подумал Огата-сан. – Я догадывался об ее и Тсуруги-сана чувствах, но…»
По Кьёко прошлось электричество и мурашками пробежалось по телу. Ах, хоть бы этого никто не заметил! Она же умрет, если кто-нибудь это заметить! Это электричество отличалось от того, которое она испытывала раньше, но все равно оно также знакомо бросало ее тело в холод и обратно. Никогда она такого не чувствовала и никогда не испытывала того, что испытывала сейчас. Никогда она не была настолько близка с мужчиной, и никогда ее не переполнял такой страх и отчаяние. Она боялась, сама не зная чего.
Даже если Рену было не по себе, он все равно действовал очень профессионально и, заткнув все то, что накопилось в его мозгу, делал то, что от него требовалось. Он уверенно и в то же время очень нежно провел рукой по бедру Кьёко и почувствовал на себе ее мурашки. Девушка лишь закрыла глаза на то время, пока камера не снимала ее и Тсуруги-сана лица. Ее голова на удивление без усилий была полностью пуста. Чего это они? Ну, где там всякие демоны и совесть, чего это они оставили на это время в покое?
Рен, поражаясь самому себе, так вошел в роль, что уже довольно страстно его рука уже дошла до ее талии. Куда это его понесло?! А что было в сценарии? Режиссер, часом, ничего по этому поводу не скажет? А что сама Кьёко может подумать?! Нет, если он будет об этом думать, то уж точно придется снимать второй дубль и все это повторять, а он этого не допустит.
- Снято! – крикнул режиссер. – На этом мы приостановим и начнем с ваших лиц. Тсуруга-сан, вы просто читаете мои мысли. Я как раз хотел предложить вам, но боялся, что вы не согласитесь и оппа – а вы и сами сообразили.
- Простите? – не понял актер.
- То ваше движение. Было разумно, нежно провести по бедру уважаемой Кьёко-сан и уже с более горячей страстью дойти до ее талии.
Рен не нашел, что ответить. Господи, господи, господи, Огата-сан заставляет его смущаться.
- Я… думал, что это было в сценарии, - проговорил Рен, но Огата-сан будто пропустил его слова мимо ушей. Ах так, значит, да?
- Так, теперь, - как ни в чем не бывало, продолжил режиссер, - вы должны смотреть друг на друга не отрываясь и нежно-пренежно. Тсуруга-сан, не забудьте провести рукой по ее лицу. И Кьёко-сан, держите его крепче. Но сначала еще пара движений по ее телу и несколько поцелуев. Готовы? Мотор!
Кьёко крепче обхватила затылок Тсуруги-сана, чтобы он продолжал ее целовать, и крепче вжалась другой рукой в его спину так, что пальцы побелели. Рен с еще большей страстью провел рукой по ее бедру вперед и назад, будто ему было мало. В какой-то момент ему показалось, что он почувствовал вкус чего-то запредельного и вот он никак не может остановиться. Некий голод охватил его, и Рен не мог насытиться. Некая жажда захватила его, и Рен не мог утолить ее. Как запретный плод – ему хотелось еще, и он не мог остановиться. Как некогда Кьёко – теперь Рен был поглощен игрой и что самое главное - для него эта была не просто игра. Теперь он погибал в водовороте всех охваченных его чувств…
Если так подумать, то это сцена также как и несколько предыдущих – не сильно отличалась. Главное – держать себя в руках и играть, чтобы самому знать, что ты играешь. Хотя, видно, Рен, который все это время держался, хоть и проявил в некоторых сценах самого себя, а не своего героя - все-таки выдохся и уже забыл, что играет кого-то. Главное, что он даже забыл, что играет Наоки. То есть, в глубине сознания он это еще понимал, но вот сейчас ему было не до этого. Сейчас ему было важно, что в его руках – Кьёко, что он может быть так близок к ней, утопать в ее волосах пусть это и парик, гладить ее нежную кожу и целовать, целовать, целовать…. После съемок он обязательно себя убьет за такие мысли, но сейчас он может

Добавлено (17.05.2010, 12:42)
---------------------------------------------
себе это позволить. Благодаря этим съемкам он может хоть немного унестись в мир своих мечтаний, где Кьёко может быть так близко к нему. Но это все на время съемок.
Так, теперь последняя сцена – взгляды. Он уставился на Кьёко и буквально загипнотизировал ее, потому что ее взгляд тут же был прикован к его глазам. Так, так, что должен делать сейчас Наоки? О, вспомнил о нем, наконец. Он должен нежно смотреть на Сачико. Ах, да, Кьёко же играет Сачико.
Рен нежно улыбнулся своей все покоряющей улыбкой и впивался взглядом в глаза Кьёко. Та тоже не отстраняла от него своих глаз и случилась поразительная вещь. Не столь поразительная как всеми долгожданное озарение, но довольно поразительно для Рена и режиссера – Кьёко озарила Рена и всех, чьи взгляды были прикованы к экрану такой улыбкой, которую никто в частности сам Рен и Яширо никогда не видели. Они видели, как она улыбалась, когда была счастлива, но это улыбка не похожа не одну из них. Она напоминала ту, которая озарила девушку, когда Рен обнаружил ее драгоценный камушек Корна, который она случайно потеряла и который Рен ей собственноручно когда-то подарил. Эта улыбка казалась такой нереально счастливой, что Рен в какой-то момент даже забыл, что это все снимают.
- Стоп! Снято! Замечательно! – Донесся до обоих актеров голос Огаты-сана. – Превосходно, Кьёко-сан, самая обезоруживающая улыбка, которую я когда-либо видел!

Добавлено (17.05.2010, 12:43)
---------------------------------------------
В комнате было тихо. Так тихо, что могло показаться, что там и вовсе никого не было. Впрочем, этой гробовой тишины не было, если бы вовремя не пришел Яширо. Как только он зашел в комнату Рена – то тут же и увидел то, о чем его и предупреждал молодой актер, хотя менеджер был уверен, что это всего лишь слова. А нет. Рен действительно пару раз позволил своей голове удариться об стенку. Точнее, это был стол.
Еще десять минут назад молодой человек безнадежно сидел на диване, облокотившись локтями о колени и закрывая ладоням свое лицо. Потом бессильно стукнулся о стол, находившийся напротив дивана, и на нем же распростерся. И только приход Яширо смог что-то исправить. Теперь Рен просто точно также сидел на диване, и вокруг него кружила аура отчаяния.
- Эмм… Рен? – тихонько позвал Яширо. – Все в порядке?
Как можно спрашивать такой вопрос, когда даже дураку ясно, что вовсе не в порядке?! Это и хотел сказать Рен, но решил промолчать.
На Яширо уставилось лицо безумца.
- Ты что-то спросил, Яширо? – отстраненно спросил молодой актер.
Яширо поежился.
- Ну, выше нос! Все позади! Расслабься хоть немного, Рен, я же вижу как ты в последнее время весь на нервах. Не стоит так переживать. Я уверен, Кьёко-тян вовсе нее злится на тебя. Ты же знаешь, она не может на тебя злиться просто из-за того, что вы были так близки. Это же все из-за фильма. Такое было в сценарии. Это была ваша работа. И она это понимает.
- Яширо, я беспокоюсь вовсе не из-за нее. То есть, из-за нее тоже, но сейчас меня больше волнует совсем другое…
Менеджер не нашел, что ответить, а потому через некоторое время лишь напомнил:
- Завтра или даже сегодня возвращаемся в город. Все сцены загородом отсняты. Приведи в себя в порядок к этому времени.
«Бедный Ромео, - вдохнул Яширо, покидая комнату. – Он любит ее до безумия. Ей-богу, любовь уже свела его с ума. А он так наивен, что не может ей даже намекнуть. Кьеко-тян, наверное, понятия даже не имеет, что Рен ее так любит. Что я могу сделать для них? Хоть бы они еще раз застряли в лифте…. Стоп. А почему обязательно лифт? Ведь можно и не только в лифте, а можно и в каком-нибудь помещении и не только в помещении…. Яширо, да ты же гений!»
И с этими мыслями он весело подскочил вверх, одну руку поднял верх со знаком победы и засвистел приятненькую мелодию. Кажется, его осенила гениальная идея.

Кьёко находилась в своей комнате и собирала вещи. Огата-сан в всплеске своих восторженных возгласов насчет потрясающей игры все-таки сумел напомнить, что все сцены, которые нужно было снимать здесь загородом удачно отсняты и что можно потихоньку собираться для отправки обратно в город, где их ждут последние съемки.
Что ж, Кьёко выдержала. Она продержалась! Все сцены, которые она ждала с замиранием сердца и в страхе, что не сможет сыграть – позади! Ура! Она смогла! Все самое страшное позади! Девушка сама себе улыбнулась.
Сейчас она был счастлива и радостна, что никакая темная аура или ее назойливые демоны не в силах ей помешать испортить ее веселое настроение. Надо же, а ведь еще так недавно отчаяние и все скопившееся страхи были готовы поглотить ее, а теперь она так спокойна, что все то, о чем она сейчас вспоминала, казалось лишь сном. Чего же она так светится? Озарение, вроде, ее еще не посетило.
Стук в дверь вернул ее из нирваны.
- Да, да? – Кьёко поспешила открыть дверь.
- Кьё-ко-тяяян! – весело растянул ее имя Яширо. – Как дела? О, вижу, ты тут вся сияешь. И собираешь вещи. Подумать только, съемки подходят к концу. А казалось, что мы совсем недавно приехали сюда, чтобы начать снимать первые сцены в загородном доме…. Как быстро летит время.
- Да, вы правы, - улыбнулась девушка. – Зайдете?
- О, нет, нет. Собственно, я сюда и пришел-то по делу.
- А что такое?
- Ну, в общем….. Только поклянись, что никому не расскажешь. Это тайна.
- Тайна? – удивилась Кьёко. – В чем же дело?
Яширо нагнулся и прошептал ей:
- Кьёко-тян, я не знаю, что делать. Рен в депрессии! Он сидит у себя в комнате бледный как смерть, погруженный

Добавлено (17.05.2010, 12:43)
---------------------------------------------
в свои многочисленные раздумья и не подымает головы. И его поглощает темная-претемная аура! О, Кьёко-тян, только ты можешь ему помочь!
- Только я? Но в чем же дело? Что с Тсуругой-саном?
Разговор о Рене вновь пробудили в Кьёко всевозможные воспоминания последних дней. Ну вот, а она только почувствовала такую легкость…. А теперь Яширо-сан хочет встретить ее с ним прежде, чем она подумала, что уже может встретиться с Реном! Она же опять устроит панику!
- Кьёко-тян, прошу тебя. – Глаза Яширо были исполнены мольбы. – Зайди к нему. Только ты единственный источник света в его всепоглощающей тьме. Вот увидишь, он ободрится, когда ты навестишь его.
Кьёко подозрительно глядела на менеджера Рена.
- Ну ладно. Я постараюсь его приободрить.
«Есть! Кьёко-тян, ты умничка» - блеснул лучик сета в голове Яширо.

Добавлено (17.05.2010, 12:43)
---------------------------------------------
«Все в порядке, все в полном порядке. Я просто иду его немного подбодрить. Яширо-сан меня попросил. Почему это я так волнуюсь? Я же не иду туда по собственному желанию!» - успокаивала себя Кьёко и все равно, чем быстрее она подходила к комнате Тсуруги-сана, тем сильнее стучало ее сердце.
Ну вот, она дошла. Отступать некуда. Стучит в дверь.
Тишина.
Стучит снова.
Тишина.
Стучит в третий раз, уже громче.
Наконец был услышан некий признак жизни за дверью и ее открыли. На порогу стоял рассеянный Рен с распахнутой рубашкой и убитым лицом.
«А он и, правда, в депрессии! Что же случилось? Чем я могу ему помочь? Ох, ну не пялься так на него! ААААА! Ах, но я не могу ничего поделать!» - Кьёко уже готова была побить свою непослушную голову от таких мыслей, но вовремя сдержалась.
- Могами…-сан? – удивился молодой человек. На минуту он и забыл все то, что его буквально секунду назад снедало. Ах, вот он – луч света, луч надежды, луч его спасения! Стоит ему только увидеть ее - и все как рукой снимает! Как легко стало на душе! Темную ару как ветром сдуло!
- Здравствуйте! – улыбнулась девушка. – Яширо-сан сказал, что у вас депрессия. Ох, простите, это наверно из-за меня…. Я совсем не хотела…
Но Рен перебил ее:
- О, мой менеджер все разболтал? Ох-ох-ох, что с него взять…. Можешь зайти.
Он отошел в сторону, пропуская Кьёко. От ее самого нормального поведения, несмотря на все то, что случилось так недавно, Рену самому стало легче смотреть и разговаривать с ней. Рен следил за каждым ее движением: как она проходит в комнату, как останавливается посередине и как осторожно садится на диван.
- Яширо-сан так переживал, что он уже не знает, что ему и делать, - зачирикала Кьёко, пытаясь своим щебетанием заткнуть все то, что врывалось ей на ум и, оттягивая тот момент, когда заговорит Рен и что им придется вести диалог и т.д. – Ну, в общем, я так испугалась, что с вами может быть, когда он пришел и все таким выражением лица описывал. Ну и…
- Кьёко, - перебил Рен.
- Да?
- Ты пришла только потому, что Яширо тебя так упрашивал, что ему невозможно было отказать? Или тебя все-таки интересовало мое состояние? – Голос его звучал серьезно и строго. Он хочет знать прямого ответа. Он хочет знать, что лежит у нее на душе.
Кьёко помедлила с ответом. Оба были так заняты своими мыслями и вообще тем, что они сейчас вдвоем и как бы надо поддерживать беседу и все такое, что даже не заметили некоего шума, воспроизводящегося щелканьем замка на двери.
- Даже если бы Яширо-сан не пришел и не сказал мне, а я бы это только узнала от третьих лиц, случайно переговаривающихся между собой – я бы все равно пришла, - сказала она и посмотрела в лицо Рена. Ее глаза не врали.
- Я рад, - улыбнулся молодой человек. О, как бы он хотел узнать чувства Кьёко! Как ему хотелось узнать, что же она на самом деле чувствует! Как бы он хотел, чтобы она поняла его чувства к ней! Тогда бы он мог сделать ее счастливой, каждый дань баловать подарками и исполнять любое ее желание или каприз…. Он мог бы заключать ее в свои объятья без всяких предлогов типа съемки фильмов. Как бы ему все это хотелось! Как бы он хотел посвятить ей всю свою жизнь и жить ради нее…. Теперь только Кьёко стала его смыслом, его целью в жизни. Но он никогда не сможет ей сказать, что чувствует. Он никогда не посмеет раскрыть ей свое сердце. И не потому, что он сам этого не хочет, а потому, что его внутренний разум так считает. Вот – потому что его разум властвует над ним, а не сердце. Ибо если бы сердце победило – он бы давно признался ей и любой ценой добился бы ее любви. Доказательства – та игра, в которой он запечатал на время свой разум и оставил править сердце.
- Я был бы рад излить тебе душу, - мягко сказал он.
- Я бы с удовольствием приняла бы такую честь, - улыбнулась девушка.
- Ты хочешь чего-нибудь выпить? Чай, кофе?
- Спасибо, но я бы хотела сок.
- Мм, конечно, - поспешно сказал Рен, хотя ему хотелось кричать: «Сию минуту будет исполнено. Все, что ты хочешь. Я все сделаю. Потому что

Добавлено (17.05.2010, 12:44)
---------------------------------------------
Потому что я люблю тебя всем сердцем», но он не мог этого сказать.
Он поспешил к двери, поскольку в комнате у него сока не было. Но, взявшись за ручку двери, он с ужасом понял, что уже не выйдет отсюда.
- Что такое? – спросила Кьёко, подходя ближе.
- Кажется, дверь закрылась.
- Как это? Мы же оба были в комнате, никто не могу ее запереть. По крайней мере, никто из нас.
- Значит, этот кто-то запер ее с той стороны.
- Но кто?! – ужаснулась Кьёко.
- Без понятия, - соврал Рен.

Добавлено (18.05.2010, 19:28)
---------------------------------------------
равно останусь преданным тебе. В моих обязанностях и счастье тебе обеспечить как никак. Флаг в руки, Рен!»
- Я-ш-и-р-о… - сквозь зубы прошипел молодой человек, но так, чтобы не услышала Кьёко. Бурная ночь говорите? Ну что ж, если Рен не ступит, конечно…
- Ну что? – без единой толики надежды в голосе поинтересовалась Кьёко.
- Извини, Могами-сан, но ее не открыть, - грустно отозвался Рен ничуть не задумываясь, что всегда называет ее то на «вы», то на «ты».
- А что за записка у вас? Спасатели?
- Ты все-таки заметила? Да нет, Яширо. Всего лишь Яширо. Пишет, что нас вызволят только к утру и уезжаем мы тоже завтра. Так что придется остаться здесь, - сказал он и даже не подумал добавить: «Мне очень жаль». А собственно к чему? Вот его шанс побыть с Кьёко целую ночь! И он бы действительно так подумал, не будь таким вредным со своими безрассудными принципами.
«Целая ночь… - пронеслось в голове Кьёко. – Целая ночь с Тсуругой-саном…. Вдвоем, только мы. У него в комнате. Кажется, у меня все-таки кружится голова. Уже темнеет. Ах, только не думай ни о чем!»
«Целая ночь с Кьёко в моей комнате…. Целая ночь с Кьёко в моей комнате…. Целая ночь с Кьёко в моей комнате…. О, господи, о чем ты думаешь, Рен?! Не вздумай принимать слова Яширо так близко к сердцу! Он же просто пошутил! Бурная ночь, бурная ночь, конечно, получит он свою бурную ночь…»

Добавлено (18.05.2010, 19:28)
---------------------------------------------
Итак, чтобы сделали вы, если бы по счастливой случайности оказались запертой в комнате молодого соблазнительного мужчины и не просто кем-нибудь, а Реном? Ставлю шоколадку, что не одна бы не упустила такого шанса и вязла бы ситуацию в свои руки. Ох, ваше бы рвение Кьёко, тогда бы она быстро сообразила, что ей требуется. Но нет, кто бы сомневался, что она даже и не мыслила что-нибудь предпринять. Тогда вся надежда на Рена. О, хоть бы он сломался…. Но нет, тверд как стержень.
Кьёко смотрела в окно и провожала взглядом закат, а Рен сидел на диване и наблюдал за ней.
- Могами-сан, - позвал он – и долго вы собрались играть в гляделки с закатом? Вы не отходите от окна уже полчаса.
- Но, Тсуруга-сан! – недовольно отозвалась та. – Что же мне еще делать?! В вашей комнате нет ничего интересного!
- Ну, мы же сюда не на отдых приехали, а на съемки. Изволите порепетировать? – Его деловой тон совсем не задел ее. Ну конечно, куда ей об этом задумываться, когда она даже не замечает на себе его пытливых взглядов.
- Репетировать? – переспросила Кьёко. Благо, все страшные по ее мнению сцены были отсняты. Если уж и репетировать – то последнюю сцену. Встречу Наоки и Сачико.
В ней не было ничего особенного. Сачико начала новую жизнь, свою собственную, теперь никто не посмеет ей говорить, что она должна делать. И вот, проходя по парку и улыбаясь самой себе, она слышит такие знакомые слова, сказанные казалось так давно: «Ты улыбаешься?» Девушка не решается обернуться, но после минутного молчания говорит «да» и оборачивается. Там стоит он, Наоки. Ну и все в таком роде. Мол, Наоки! Сачико! Ты жив! Да, я жив! Как я счастлива! И вместо долгих всплесков радости, слез, объятий и поцелуев, Сачико бежит в его раскрытые объятья, он ее закружил пару раз, и с улыбками и слезами счастья Сачико пойдут титры. Конец. Хэппи-энд. Все банальненько и в то же время очень мило. Оскар наш.
- Да. К примеру, последнюю сцену, - спокойно предложил Рен. Ну вот, теперь неземное спокойствие поразило его.
Кьёко с облегчением вздохнула. Все позади, все, чего она так боялась, позади, теперь она может спокойно играть с Тсуругой-саном. Она не может любить его. Ей это показалось лишь на время игры. Ведь, правда?
- Конечно, – улыбнулась она. – Мы сыграем еще лучше, если до этого прорепетируем.
Рен улыбнулся. Вот она, прежняя Кьёко. Хотя, он мог на секунду подумать, что та страстная Кьеко его привлекает ничуть не меньше. Экхм, экхм, помечтали одну секундочку и хватит. Все потом.
- Итак, Могами-сан, вы должны прогуливаться в парке и улыбаться самой себе, людям проходящих мимо, всему миру. Теперь вы начинаете новую жизнь. Жизнь без всевозможных приказов вашей семьи и так далее. Ваша новая жизнь в ваших руках, поэтому вы и радуетесь.
- Я помню сценарий, - оборвала Кьёко. – Я иду и качаю в такт ходьбе своими многочисленными покупками. Это идет в пример того, что с приобретенной свободой в своих действиях я приобрела и что-то новенькое в магазине. Огата-сан хотел это как-то подчеркнуть. А потом у фонтана…
- Какая у вас поразительная память. Да, да, у фонтана.
- Сачико как раз проходила мимо фонтана и вдруг слышит слова, сказанные Наоки когда-то давно, когда она работала на веранде. Ну, вы и сами прекрасно помните.
- Конечно. Начнем?
- Да.
Кьёко отошла к двери, чтобы оттуда начать свою прогулку. Она уверенным шагом направилась вперед, озаренная счастливой улыбкой. Мол, наконец-то Сачико свободна! Свободна от этого тягостного бремени ее богатой семьи, полной старых предрассудков! Теперь у нее своя новая жизнь. Она хорошо ею распорядиться. Времени у нее предостаточно!
Кьёко проходит мимо Рена, замедляет шаг, но не останавливается. Он произносит:
- Ты улыбаешься?
Кьёко останавливается. Полминуты стоит как вкопанная, потом отвечает:
- Да…
Оборачивается и видит того, кого она больше всего на свете хотела видеть. Лицо девушки озаряется такой счастливой улыбкой, что Рен принял бы ее за ту, что испытал увидеть в последней их любовной сцене. Конечно, не такая обеззараживающая как та,

Добавлено (18.05.2010, 19:28)
---------------------------------------------
но тоже такая же живая. Кьёко сейчас Сачико. И она видит своего возлюбленного Наоки.
- Наоки… - едва не плача шепчет она. Слезы бы Кьёко сейчас никак не могла бы создать, она не так профессиональна в этом деле как Моко, но тоже эффект бы вполне впечатляем.
- Наоки! – громче и с более выражающимся лицом повторяет она.
Рен всем сердцем улыбается и раскрывает ей свои объятья. Были бы у нее в руках пакеты – она бы их тут же кинула. Итак, Сачико бежит в объятья Наоки.
- Наоки! Наоки! Наоки! Ты жив! – кричит она, не контролируя свои чувства.
- Ох, Сачико! Сачико… - Наоки крепко-крепко обнимает ее, что ей становится трудно дышать, но она лишь крепче обнимает его в ответ. Одной рукой Наоки держит ее за талию, другой – гладит ее волосы и погружает в них свое лицо. Затем приподнимает свою возлюбленную над собой и начинает кружить. Оба сияют от счастья. Теперь они вместе. Конец. Ахахах, не тут-то было.
Рен теряет равновесие. Кьёко это понимает и прижимается к нему, на что Рен крепче обнимает девушку, и оба падают…. Надо же, какой поворот сюжета! И ни куда-нибудь на пол, где Рен бы мог защитить Кьёко от падения, а на саму кровать.
Кьёко с крепко зажмуренными глазами была прижата к груди Рена. Да, да, не рубашке, она же была расстегнута. А сам молодой актер с шокирующим видом, еще не переварив информацию, что сейчас случилось, крепко держит Кьёко за талию и голову.

Добавлено (18.05.2010, 19:29)
---------------------------------------------
Такая тишина…. Чтобы понять, что случилось, молодым людям пришлось пролежать так минут пять. Итак, Рен потерял равновесие и, прижав к себе Кьёко, свалился с нею же на кровать. И видно, отпускать не собирался.
В комнате не было часов, поэтому не было и тиканья, и казалось удивительно тихо. И если хорошенько прислушаться, то можно было разобрать стук сердце Кьёко. Ну, или Рена.
«Ах, да мы же упали! – просияла девушка. – Слава богу, что здесь стояла кровать…. Ох, Тсуруга-сан, вы меня сейчас задушите. О, господи! Да я же опять в его объятьях! Он, наверно так перепугался, что не может даже разнять их».
- Тсуруга-сан? – невольно позвала она.
Рен пришел в себя.
- Могами-сан? Вы меня звали?
- Все в порядке. У нас была очень мягкая посадка.
О чем это она? Ах да, они же свалились. Рен потерял равновесие и… сейчас держит Кьёко в своих объятьях и отпускать ее не собирается. Молодой человек приподнялся на локоть и жгучим взором посмотрел на нее.
- Я тебя не ушиб?
Кьёко видно прослушала его. Что он так смотрит на нее? Почему Кьёко не замечала этого взгляда раньше? Он казался похожим на тот, который она видела в их игре влюбленных. Такой же горячий, такой же пылкий, такой же страстный…. И почему она задумывается об этом только сейчас?! Все ее тело напряглось, мурашки покрыли тело, и вновь пробежалось электричество. Почему она смотрит на него и не может оторвать взгляда? Почему все ее тело трепещет под его стальными глазами и почему она не может с собой совладать? О, сколько этих «почему, почему, почему» и ни одного ответа!
Рен не отрывал от нее своего пытливого взгляда. Он смотрел на нее, пытаясь запомнить каждую черточку ее лица, будто бы прощался и боялся больше ее не увидеть. Ему нравилось в ней все: ее мягкие волосы, ее розовощекое лицо, большие золотисто-карие глаза, задорный нос и соблазнительные губы…. Как он может не любить ее?! Она прекрасна, а ее упорный характер, который позволяет относиться к ней иногда как к взрослой, а иногда как к маленькому ребенку, заслуживает восторга. Если бы не осколок разума, Рен бы тут же сломался, и ему бы было наплевать на то, чтобы случилось дальше…. Но этот осколок прочно крепился в его голове.
- Кьёко… - невольно произнес он. Он назвал ее «Кьёко», назвал и даже не задумался, как так вышло и почему. Рука актера нежно прошла по ее лицу, убрала прядь непослушных волос. Как бы ему хотелось проводить по ее лицу каждый день, ночью держать в своих объятьях, а утром наблюдать, как она спит, а при ее пробуждении озарят улыбкой и дарить утренние поцелуи…
Если бы Кьёко не была так поражена своей реакцией того, что она, лишь сейчас задумалась над таким выражением лица Рена, она тут же ступила бы и сказала какую-нибудь глупость, испортив весь момент. Однако она так была поглощена этим занятием, что даже самая яркая звезда не сумела бы ее своим светом перевести взгляд на себя. Сейчас Кьёко глядела на Рена и не опустить глаза.
Что же это? Почему же она под гипнозом смотрит на него и не может совладать ни со своим взглядом, ни со своим телом? Почему ее сердце начинает стучать быстрее? Почему ей в голову ничего не приходит и главным образом ни одна из ее наивных отговорок, почему бы ему так смотреть на нее сейчас? Почему ее охватило такое оцепенение? Почему же ей кажется, что сейчас они одни во всей вселенной и даже время покорно остановилось? Почему же?
Сердце Рена не выпрыгивало изнутри, но тоже порядочно билось. Если бы Кьёко прислушалась, она бы могла услышать его биение, в чем Рен был сейчас уверен. Она наверняка слышит его и задается вопросом: это стук сердца Тсуруги-сана? Почему оно так стучит? И наверняка бы придумала какую-нибудь фантастическую историю как раз в ее духе. Она же так любит делать из мухи слона. А Рен все продолжал смотреть на нее не в силах оторвать глаз.
Кьёко была для него неким наркотиком. С ней он про все забывал, с ней он чувствовал себя таким счастливым и он не мог без нее. Она нужна ему. Ах, если бы не этот сколок разума…
Раздумья Рена прервал голосок Кьёко:
- Тсуруга-сан… я хочу спать.

Добавлено (18.05.2010, 19:29)
---------------------------------------------
Что? Где? Когда? Почему? Зачем? Как? Вот и спустили птичку с небес на землю.
- Эээ…. Конечно, - поспешно сказал он, приходя в себя. Бог ты мой, да он даже забыл про все! До этого момента он даже забыл, что случилось, и как Кьёко оказалась здесь, в его комнате, под ним. Но мгновенное возвращение в реальность вернуло ему память. Что, уже ночь? Сколько прошло времени? Когда успело так стемнеть?
- Извини, я как-то забылся… - добавил Рен. – Устраивайся на моей кровати.
- А как же вы?! – удивилась Кьёко, ничуть не задумываясь о силе их взглядов еще минуту назад. Опять эта ее кратковременная память, которая забывает обо всех серьезных делах и действиях, пробуждая ее детскую наивность…
- Я прекрасно устроюсь на диване.
- Но…. Это же ваша комната и ваша кровать!
- Кьёко, истинный джентльмен никогда не позволит даже в своей собственной комнате оставить леди на диване, а самому устроится у себя в постели.
- Простите… - пролепетала она.
Рен встал и позволил Кьёко слегка раздеться. Она сняла обувь и джинсы, позволив себе остаться лишь в футболке. Не спать же одетой! А Тсуруга-сан не будет против. К тому же, здесь она под его защитой. Ей в голову другое вообще прийти и не могло.
- Спокойной ночи, - прошептала она в темноту после того как погасили свет.
- Спокойной, - нежно ответил ей Рен.
И вы думаете, что на этом автор истратил всю свою фантазию?! Хо-хо-хо, ошибаетесь.

Добавлено (18.05.2010, 19:29)
---------------------------------------------
Кьёко снился кошмар. Непонятно почему он ей приснился, может просто стресс, а может еще что. Во всяком случае, только благодаря этому сну, хоть что-то случится. Наверно досточтимый Князь Ужасов помог.
Ей снилось прошлое. Обрывки старого, совсем позабытого времени, когда она еще была тихой и прилежной Кьёко не способной и муху обидеть. Сначала ей приснился Корн. Но потом он исчез, и за ним последовали ее мать и Шо. Они все уходили от нее…. Ей было грустно и одиноко, она плакала. Почему? Почему все дорогие ей люди уходят? Корн исчез навсегда и она больше никогда его не увидит. Ее мать тоже бросила ее и не вернется. Наконец и Шо ее покинул навеки. Она одна. Совсем одна.
К горлу подступил комок, и Кьёко начала задыхаться. Она кричала и кричала, но видела лишь удаляющиеся очертания и спины тех, кого она так хотела догнать. Она бежала и бежала, выкрикивала каждого по очередности, но они не слышали ее и не останавливались. Мрак наступает, спины теряют свои очертания и остаются лишь слабые силуэты. Кьёко не может до них дотянутся, и проваливается в темноту.
Сон преображается. Теперь Кьёко – это та Кьёко, которой теперь она стала, с новой прической и новой работой. Но она по-прежнему окликает тех, кто бы ей так дорог когда-то. Их нет, она одна продолжает блуждать в пространстве в их поисках. Но никого нет. Неумолимое чувство отчаяния, горечи, печали…. Все захватывает ее, она не может сопротивляться. Она зовет Тсуругу Рена. Его тоже нет. Яширо-сан? Моко-сан? Где вы все? Почему покинули меня?
Туман. Кьёко заблудилась в тумане. Все чувства снова охватили ее. Корн…. Мама…. Шо…. Рен…. Яширо…. Моко…. Их нет. Они все бросили ее. Почему их нет, когда она зовет их? Опять отчаяние, страх, горечь, печать и боль утраты. Порой она замечала образы, но стойло ей подойти к ним как они тут же исчезали. Она продолжала всех звать. Слезы лились из ее глаз и не прекращались.
- Корн…. Мама…. Тсуруга-сан!.. – говорила она во сне. Но по-прежнему не было ответа.
Она думала, что затерялась в этом одиноком мире навсегда. Но вдруг появился слабый, но все же лучик. Кьёко вдруг почувствовала тепло, исходящее от него. Он пробивался сквозь завесу неопределенности и смятений, охватившись девушку, и с каждым разом начинал светить сильнее. Это был первый луч надежды, озаривший ее. Первый голос, отозвавшийся на ее никем не отозвавшуюся мольбу. Он говорил:
- Я здесь.
Он ответил ей. Но кто же? О, Корн, это ты?! Он услышал ее! Но…. Почему Кьёко кажется, что это не голос Корна? Похож, но…. Ох, он ей так знаком! Такой мягкий и успокаивающий! Тьма рассеивается, туман слабеет, отчаяние теряет свою силу, страх отступает…
- Я здесь, с тобой.
Но где? Где?! Очертания слабеют, силуэты исчезают, сон проходит! Девушка распахнула глаза полные слез.
- Ах! – только и сказала она. Какой страшный сон! Ох, какой страшный! Она чуть не была им поглощена!
- Могами-сан! Успокойся, все в порядке. Теперь все хорошо. Тебе приснился страшный сон? Ты звала меня.
Кьёко повернула голову направо. Рядом с кроватью на коленях стоял Рен и испуганно глядел на нее. Одна рука была положена на руку ей, ведь минуту назад он легонько теребил ее, чтобы Кьёко пришла в сознание.
- Я… - начала она. – Там было так страшно…. Я была одна. Все: Корн, мама и даже Шо… покинули меня. Я звала их, но они не слышали меня. Я бежала за ними и никак не могла догнать. Я плакала и ничего не могла поделать…. Мне было так страшно!
Она зарыдала. Рен тут же бросился ее обнять и успокоить. Она такая беззащитная и хрупкая как маленький котенок. О, а если бы она сейчас проснулась у себя в комнате?! Ну и кто бы сейчас ее обнял бы и успокоил?! Слава богу, что он рядом!
Рен сел на кровать и Кьёко, прижавшись к нему, впервые за долгое время так зарыдала. Все, что накопилось за последнее время – все сейчас разразилось в слезы. Она плакала и плакала, а Рен, одной рукой крепко ее держа, другой нежно гладил по голове и что-то шептал на ухо. И его слова так мягко укладывались в сознание девушки, что она потихоньку прекратила

Добавлено (18.05.2010, 19:29)
---------------------------------------------
рыдать. Но когда она, наконец, перерастала – и тогда Рен не отпустил ее. Он продолжал ее обнимать и гладить ее пушистые волосы. Кьёко не сопротивлялась. Ей наоборот необходимы были крепкие объятья и такие нежные успокаивающие слова.
Когда молодой человек решил, что Кьёко достаточно успокоилась, он ослабил хватку, выпуская ее, но девушка лишь еще сильнее вжалась в него.
- О, пожалуйста, не отпускайте меня! – пылко начала она. Вспомнился момент в лифте. Так, сейчас не до него! – Я умру, если мне приснится еще что-то нечто подобное! Тсуруга-сан, пожалуйста, не покидайте меня!
В его объятьях она чувствовала себя по-настоящему защищенной. Его сильные крепкие руки готовы были защищать ее в любой момент, она знала это. Только Тсуруга-сан способен защитить ее от ее страхов. Его крепкие объятья защищают, его нежные слова успокаивают. С ним она чувствовала себя как за каменной стеной!
- Хорошо, - мягко сказал он, и в темноте блеснула его улыбка. - Я буду защищать тебя этой ночью и не дам ни одному плохому сну подобраться к тебе. Не бойся.
Рен хотел встать, но она удержала его и потребовала, чтобы он лег рядом. Это немного смутило Рена, но он не отказался. Он лег рядом с ней, обхватив за талию и сжимая ее руку. Так она чувствовала его позади себя и слышала биение его сердце. Тсуруга-сан так близко, ей нечего боятся!
И в тишине было слышно их дыхание.

Добавлено (31.07.2010, 21:28)
---------------------------------------------
- С добрым утром, спящая красавица, - ласково произнес Рен, расплываясь в его самом нежном выражении лица.
Кьёко еще не пришла в себя, чтобы тут же ужаснутся, мол, что же так злит Тсуругу-сана с утра пораньше. Единственное, что она сейчас понимала, что сейчас утро и что Тсуруга-сан как раз ей его пожелал.
- Доброе, – отозвалась она.
Ее пока не волновало то, что она в объятьях Тсуруги-сана, ее не волновало, что они вместе в одной постели – ее, кажется, вообще ничего не волновало, потому, что она так крепко спала этой ночью и видела Корна. Она так прелестно поспала, что ей сейчас вообще не до чего дела не было.
- Я видела Корна, - заговорила снова Кьёко.
- Правда? Что же было дальше? – поинтересовался молодой актер.
- Я как будто снова вернулась в прошлое. И он казался таким реальным, что казалось, что это вовсе не сон…
Кьёко продолжала рассказывать, оставаясь в объятьях Рена и, если бы их кто-нибудь сейчас увидел, подумал, что они провели страстную ночь. Ну, неизвестно насколько страстную, но уж точно вдвоем. И что за удар судьбы! Ключ в замке повернулся и зашел Яширо. И не просто зашел – буквально заскочил с веселой мелодией на устах.
- Рен, Рен, Огата-сан сказал…
Яширо хотел сказать, что Огата-сан хотел сейчас зайти и обсудить с ним идею его нового фильма, которая буквально сегодня ночью озарила его светлую голову. И что он не может ждать его на съемочной площадке, которую, впрочем, уже готовят в дорогу, потому что ему хочется поделиться с ним сейчас, и потому что он уверен, что одна из ролей прекрасно ему подойдет.
Однако же вместо этого у Яширо лишь округлились глаза, и рот принял формы букв что-то между «а» и «о». Он, конечно, понимал, что многого ждать от этих обоих не придется, но такого он просто не представлял. Ему и в голову не пришло нечто невинное, чем это зрелище и являлось. Шок. Возбуждение. Восторг. И он бы сейчас даже подпрыгнул до потолка с многочисленными восклицаниями, если бы в дверь не постучались, и не вошел не менее возбужденный Огата-сан.
- Тсуруга-сан! Тсуруга-сан! Знаете, мне тут ударила в голову такая гениальная идея насчет нового фильма! Вы непременно должны ее услышать! Вам должно понравиться!

Добавлено (31.07.2010, 21:28)
---------------------------------------------
- Ах, Огата-сан, вам лучше?! – взволнованно спросила Кьёко, обмахивая каким-то журналом режиссера.
Огата-сан легонько кивнул, закатывая голову на спинку дивана и прикрывая глаза, понемногу приходя в себя. А что ему еще оставалось?! Он же такой впечатлительный и чувствительный молодой человек! Его осенила замечательная идея для фильма, и он хотел как можно скорее поделиться с нею с одним из его лучших актеров. Но что его ждало? Конечно же, он думал, что Тсуруга-сан проснулся и с удовольствием выслушает его. И какого было его удивление, когда он, постучавшись, заходит и видит того еще в кровати. Но это не главное. Главное то, что видит не одного. Он был с женщиной. И не просто женщиной - он был с Кьёко. И, конечно же, его это так шокировало, что он упал без чувств. А сейчас приходит в себя и его обмахивает девушка в футболке.
- Вам точно лучше? – переспросила Кьёко. – Может, вам принести водички? У вас где-нибудь болит?
- Спасибо, Кьёко-сан, - тихонько отозвался Огата. – Мне уже лучше. Но…. Почему вы мне ничего не сказали?
- Не сказала что?
- Что у вас любовь с Тсуругой-саном.
Молчание. Тишина. Гробовая тишина.
У девушки округлились глаза и все ее тело окаменело. Вокруг залетали демоны, эхом донося:
- Ты провела ночь с Тсуругой-саном!
- Вы были вдвоем!
- Вы были заперты!
- Вы вместе спали в одной постели!
- Ты была в его объятьях!
- Ты проснулась в них же!
- Вас видел Яширо!
- Теперь еще и Огата!
- Что же они могли подумать?
Кьёко охватила ее темная аура, демоны запричитали еще буйней. Голова девушки опустилась, и она каменным голосом произнесла:
- Вы не могли бы повторить?
Огату-сана охватил паралич, он испугался.
- К-к-кьё-ё-к-ко-сааан…
- Я попросила вас повторить.
- Кьёко-сан, вы меня пууугаааееетеее… - дрожащим голосом пропищал режиссер.
- Да как вы могли подумать нечто подобное?! Вчера вечером Тсуруга-сан почувствовал на себе депрессию, и я решила ее хоть как-нибудь развеять! А потом дверь каким-то странным образом закрылась! Что же мне оставалось делать?! А потом Тсуруга-сан любезно предложил мне свою кровать. Но ночью мне приснился кошмар, поэтому я его попросила лечь рядом. Я ненавижу кошмары!
После этого зловещего монолога Кьёко опустилась на колени и как маленькая девочка зарыдала совсем без причины. Слезы лились рекой и просто так. Единственная причина была:
- Я ненавижу эти страшные сны! Они меня пугают!
- О, Кьёко-сан, не плачьте! – пришел в себя Огата-сан и тут же опустился на пол рядом с девушкой. – Иначе я тоже заплачу!
Тем временем Яширо подошел к Рену и шепнул:
- Ну, теперь ты как честный человек обязан на ней жениться.
- Что?! – всполошился актер, стараясь не очень сильно шуметь, чтобы не привлечь внимания Кьёко и режиссера.
- Что значит что? – Менеджер сделал удивленное выражение лица. – Девушка пробыла у тебя в комнате всю ночь, к тому же вас застали в объятьях друг друга. И даже если мы знаем правду, честь Кьёко запятнана.
- Но ведь это ты все подстроил!
- Но даже я не думал, что могу увидеть вас в таком положении! Я, конечно, надеялся на что-то страстное, но был на половину уверен, что ты не посмеешь к ней и пальцем прикоснуться…. И какая ирония судьбы!
- Яширо, будь моя воля – и я бы сейчас точно тебя придушил! Но, боюсь, что лучше менеджера не найду. Так что тебе повезло.
- Рад это слышать. Ну, так что?
- Что – что?
- Когда ты сделаешь ей предложение? А какое бы кольцо она хотела? С бриллиантом? О, я уже слышу звук свадебных колоколов!
- Яширо…
- Ах! – вдруг воскликнул Огата-сан.
- Что случилось?! – переполошились все.
- Кажется, я забыл свою гениальную идею! О как я мог! Тсуруга-сан, это было превосходная идея! Но из-за переживаний Кьёко-сан я все позабыл…
- Ох, простите меня! – пролепетала Кьёко. – Из-за меня…
- Не бери в голову, Кьёко-сан, - начал режиссер. – Это я должен просить прощение за то, что подумал черт знает что…

Добавлено (31.07.2010, 21:34)
---------------------------------------------
На шум из комнаты Рена поднялась съемочная группа.
- Что за шум?
- Мы почти все собрали.
- Что случилось?
- Огата-сан, чей это был вой?
- Уж не приведения ли?
- А что вы все делаете в комнате Тсуруги-сана?
- Могами-сан тоже там?
- И Яширо-сан? Но не могли же они все переночевать там…
- Могами-сан в футболке?
- Что же здесь происходит?

Добавлено (31.07.2010, 21:35)
---------------------------------------------
Всю дорогу до города Кьёко ехала в молчании и, дуясь непонятно на что, смотрела в окно. Точнее, она дулась на то, что теперь вся съемочная группа косо на нее смотрела и кажется, ни на йоту не поверила ее невинному рассказу. Впрочем, им-то что, так сказать, это не их дело. И все равно это немного задело девушку. И не потому, что теперь ее, как выразился Яширо, честь запятнана и не потому, что все теперь считают, что у нее с Тсуругой-саном роман, а потому, что теперь она считала себя виноватой из-за того, что это она подставила Тсуругу-сана под удар.
- Вы могли бы им объяснить, - пробурчала она Рену.
Молодой человек посмотрел на нее в зеркало.
- Но ты же им и так сказала.
- По их лицам было видно, что они мне не поверили.
- Но, Кьёко-тян, - начал Яширо, - главное, что вы сами знаете, как все было на самом деле. Подумаешь, что думают другие, это же не ваше дело. И потом, я и Огата-сан тоже знаем, что было.
- Но теперь из-за меня Тсуруга-сан под ударом! Теперь они могут подумать, что я первая…
Яширо удержался, чтобы не прыснуть хохотком. Так Кьёко-тян думает, что это она виновата и что это из-за нее Рен рискует своей репутацией?! Ну что за наивный ребенок!
- Ну, я думаю, что этот ложный слух не распространится по городу и Рену нечего боятся за свою репутацию, - с усмешкой сказал Яширо.
- Но из-за меня он как раз рискует ее лишиться… - не переставала Кьёко.
«Скорее наоборот, - подумал менеджер, - но тебе это не понять, если не сказать прямо».
- Давайте закроем тему, - предложил Рен. – Могами-сан, это просто небольшое недоразумение. И уверяю вас, я сделаю все что возможно, чтобы уладить его.
«О, неужели-таки решился?! Он сделает ей предложение?! – просиял Яширо и невольно добавил:
- Уж я прослежу за этим.
Кьёко немного приободрилась. Ну вот, полбеды улажено. Её почему-то и в голову не пришло что-то еще, что могло бы ее поволновать. Но она так была занята проблемой того, что из-за нее про Рена пойдет какой-нибудь слух, что все мысли покинули ее и пока не доставляли проблем. Единственное, что вдруг ударило ей в голову, это слова Огаты-сана: «Почему вы не сказали мне, что у вас с Тсуругой-саном любовь?»
«Ах, да что же они все заладили одно и то же как попугаи?! – сокрушалась девушка. – Почему они вечно намекают на то, что я люблю Тсуругу-сана?! Моко-сан, а теперь и Огата-сан! Я просто очень высоко ценю его, а то, что я испытывала во время игры…» Кьёко запнулась и посмотрела на впереди сидящего Рена. Что же она на самом деле испытывает к нему? Девушку волной накатили все пережитые воспоминания о не так давно прошедших сценах, которые она играла с Тсуругой-саном. Она чувствовала нечто такое, что не могла описать словами. Все так нахлынуло, она забывала обо всем, ей хотелось в те моменты быть только с ним…. Но что же это такое?! Мда, Кьёко это еще не скоро поймет, если автор не возьмет ситуацию в свои руки…
Рен заметил ее взгляд и посмотрел в ответ, но та почему-то так внезапно потупила глазки и покраснела, что сама не поняла, как это получилось. Что же подумает Тсуруга-сан?! Ну, мы не будем обсуждать, чего же он может подумать, это и так ясно. Кьёко можно видеть насквозь.
И все-таки вернемся к ее чувствам, т.к. чувства Рена нам уже понятны. Почему же она так отвергает свои чувства? Почему же она постоянно их пытается подавить, а когда не удается – позже просто не признает, что она их испытывала или наоборот считает, что их и нет? Конечно, это все ее давнишнее обещание, которое, впрочем, уже не действует. Так почему же она все еще ему верна? Да потому что, скорее всего, это уже скорей не обещание ни в кого не влюбляться, а привычка. И когда она пройдет – может Кьёко наконец-то озарит. Хотя, это озарение уже потихоньку наступает.
Рен довез ее до дома.
- Пока, Кьёко-тян! – улыбнулся Яширо.
- До завтра, Могами-сан, - сказал Рен и невольно улыбнулся.
У Кьёко ёкнуло сердце. Что же с ней происходит с момента его взгляда в машине?! Его улыбка…. Почему она в последнее время и не думает, что когда он улыбается – значит, он злиться?

Добавлено (31.07.2010, 21:44)
---------------------------------------------
Почему в последнее время она замечает с каждым разом, что его улыбка такая… особенная?
- Д-до… свидания! – выдавила она, и черная машина скрылась за поворотом.
Вспомним же, что Кьёко говорила Рену о любви в образе Бо, когда он никак не мог понять чувств Кацуки. Видеть ее улыбку и сразу отмечать про себя, какая она милая…. Ну, и т.д. В общем, любые мелочи, которые заставляют тебя ощутить внутри себя тепло и самые теплые чувства.
Кьёко вспомнила прошлую ночь, когда она с Реном репетировали. Его пристальный взгляд и ее взор его стальных глаз…. Почему она раньше этого не замечала? У него ведь такие красивые глаза…. И все-таки, какая же у него прекрасная улыбка в последнее время! Такая нежная и мягкая! И сразу так тепло становится на душе! А его мягкие темно-каштановые волосы, его сильные руки, в которых она чувствует себя такой защищенной и это его такое прекрасно сложенное тело…. Так, что-то Кьёко не в ту степь понесло!
Его поцелуи, его объятия, его прикосновения…. Пусть эта была лишь игра, но что-то в них заставляло Кьёко на одну единственную секунду ощущать, что это была вовсе не игра. Ох, о чем же она думает?! Почему она об этом думает?!
«О чем ты думаешь?! Ты не смеешь об этом думать! Этот фильм совсем замутил тебе разум, Кьёко! – спорила она сама с собой. – Прекрати сейчас же! Тсуруга-сан – всего лишь твой наставник, ты его очень ценишь и уважишь! И к тому же, у него уже есть девушка, которую он любит! И ты не можешь…. Ох, кого я обманываю? Неужели, неужели эта игра заставила меня его полюбить? Я… люблю Тсуругу-сана?»

Добавлено (31.07.2010, 21:48)
---------------------------------------------
Кьёко опять провела всю ночь в раздумьях. Она все раздумывала и раздумывала, действительно ли она любит Тсуругу-сана, как это получилось, и почему она поняла только сейчас. Ахахах, понять надо было уже давно.
- Неужели я действительно его люблю? – все думала вслух Кьёко. – Наверно это все из-за съемок. Его поразительная игра позволила мне полюбить его. А может, я влюблена всего лишь в образ? Ох, нет, не надо врать самой себе. Но…. Получается, я нарушала свое же обещание?
Девушка повертела головой.
- Кьёко, да как тебе вообще удалось обмануть саму себя?! Как же ты могла в него влюбиться?! Ты смешала свою работу со своей личной жизнью! Если Тсуруга-сан об этом узнает…
Вдруг зазвонил ее телефон, и от неожиданности Кьёко даже подпрыгнула.
- Кто это еще?
На телефоне отобразился телефон Рена. Кьёко приняла одно из ее панических выражений лица.
- Тсу-тсу-ругга-сааан?! Ах, я не могу взять трубку!

На другой линии. Рен уже минуты три не отпускал телефона от уха.
- Рен, что случилось? – подошел Яширо. – Кому ты можешь так долго звонить?
- Странно… не отвечает, - пропустив слова Яширо мимо ушей, сказал молодой актер и стал перезванивать.
«Да он еще и перезванивает! Небо часом не рухнуло? - ужаснулся менеджер. – А может это… Кьёко-тян?»

Телефон продолжал звонить и вибрировать на полу, а Кьёко со своим смешным выражением ужаса на лице прислонилась к стенке, боясь, что вибрация может донести телефон прямо до нее. В конечном счете, она сдалась, набрала в грудь побольше воздуха, и нажала на ответ.
- Д-да? – поддельно беззаботно сказала она в трубку.
- Могами-сан? – донесся голос Рена. – Вы спали? Я вас не разбудил вас своими многочисленными звонками?
- Нет, конечно, нет! Я просто… не сразу услышала звонок.
- Вот как? А на часы вы смотрели?
- Эм… а что с ними?
- А то, что вы опаздываете уже на двадцать минут.
- Что?! Не может быть!
Кьёко посмотрела и ужаснулась: и правда! Сколько же времени она потратила на свои раздумья – и ночи не хватило! А теперь еще и это!
- За вами заехать? – поинтересовался Рен.
Вся спешка Кьёко прошла также внезапно, как и остановилась.
- Что? – тупо переспросила девушка. – Ах, нет, нет! Я прекрасно доберусь сама на своем верном велосипеде, спасибо большое.
- Ты уверена? Ну как знаешь. Я буду ждать.
И на этом повесил трубку.
Кьёко упала камнем на пол. Та ужасная гримаса превратилось в нечто еще более ужасное. Шок…. Шок. Шок!
«Я буду ждать. Я буду ждать. Я буду ждать» - вертелось у нее в голове. Как у Тсуруги-сана получается вести себя с ней, как ни в чем не бывало?! Она тоже так хочет!

- Я буду ждать тебя? Ты будешь ждать ее? О, Рен, неужели ты действительно так сказал?! – просиял Яширо.
- Не понимаю о чем ты, - выдавая себя, сказал Рен, но Яширо и не надо было его подтверждения – ему и без него все было ясно.

Кьёко даже не помнила, как приехала на съемки, но через пятнадцать минут после звонка Рена – она, уже выдыхаясь, полусогнувшись, стояла перед ним.
- Я… н-не… поздно? – переводя дыхание, спросила она.
- Вы вовремя, Могами-сан, - улыбнулся Рен. – И все же я мог за вами заехать. Не думаю, что Огата-сан будет счастлив видеть, с каким порывом вы мчитесь на съемки. Так не поздно и в гроб себя загнать. Так что я прослежу, чтобы сегодня вас отвезти домой самому.
Кьёко подняла голову. То безмятежное и нежное выражение лица Рена, из-за которого она в последнее время не владеет собой. Почему он так заботиться о ней?
- Хо-хорошо! – как солдат, быстро выпрямившись, отчеканила она.
- Вот и славно, - улыбнулся он, и на одну долю секунды Кьёко почувствовала некую печаль в его улыбке.
Скорее всего, она передавала его душевное состояние. Как ему искренне жаль, что она не знает о его чувствах и что он сам без какой-либо веской причины не может признаться ей. Впрочем, мы еще к этому вернемся, но что же подумала сама Кьёко?
«Почему мне на секунду показалось, что его улыбка скрывает в себе печаль? Неужели все из-за той девушки?

Добавлено (31.07.2010, 21:59)
---------------------------------------------
Признался ли он ней? Если да, то она ему отказала? А если еще нет – что его тревожит? Как я могла быть так глупа….» - пронеслось в голове Кьёко.
- О, Кьёко-тян! – воскликнул Яширо. – Доброе утро! Ты так быстро примчалась!
- А, Яширо-сан! Доброе утро! – поклонилась она. – Да, я старалась как можно скорее…
- Рен так беспокоился, что не отстранял от себя телефона, пока ты, наконец, не подошла!
- Правда? – переспросила девушка и посмотрела на Рена. Почему? Почему же он так о ней заботиться?
- Яширо, ну что ты, в самом деле! – решил запротестовать Рен.
Кьёко печально улыбнулась.
«Конечно, иначе быть не может. Он так добр ко мне, потому что он старше меня и он мой наставник. Его сердце принадлежит другой. Он никогда не узнает о моих чувствах…»

Добавлено (31.07.2010, 22:00)
---------------------------------------------
Последние съемки прошли успешно, и весь фильм был снят. Дело оставалось за малым – все смонтировать и посмотреть, что получилось, а потом кое-где подредактировать и, конечно же, добавить музыкальное сопровождение. Ну, а потом - премьера!
- Спасибо всем за вашу ответственную работу и терпение! – поблагодарил всех Огата-сан, после чего все согласились отпраздновать окончание съемок.
- Ну что, Рен, поздравляю, - сказал Яширо. – Надо же, а мне казалось, что мы только поехали загород…
- Да… - согласился Рен. – Съемки этого фильма так быстро пролетели…
- А что думает по этому поводу Кьёко-тян?
- Что?
- Проехали, - вздохнул менеджер, видя, что его подчиненный весь в своих мыслях.
Тем временем Кьёко сидела тихонько в сторонке и полностью погрузилась в раздумья. Значит, она любит Рена. Но он не должен об этом узнать. Ни в кроем случае. Он любит другую, и ее признание только увеличит груз на его плечах. Либо он признается той, которую любит и она ответит на его чувства, после чего они будут вместе. Или она ему откажет, и его разбитое сердце некоторое время будет потихоньку заживать, но она, Кьёко, не посмеет воспользоваться этим шансом. Впрочем, это вообще не ее стиль. Ну, в любом случае, она была уверена на сто процентов – он ей даст понять, что у нее нет шансов, и мягко откажет. Ничего, она переживет, ей не привыкать быть отвергнутой…
Но именно поэтому она ему никогда и не признается! Рен не узнает о ее чувствах и они, в конечном счете, пройдут. Безответная любовь, конечно, заживает не так быстро, но чувства рано или поздно проходят – так и чувства Кьёко должны пройти. Прошли же они относительно к Шо…
А собственно, почему она опять должна страдать?! Впервые за долгое время она кого-то полюбила. Она полюбила человека, который был так долго рядом с ней, поддерживал и помогал, но она поняла, что любит его только так недавно…. И то, только по их любовной игре. Но главное, что поняла! Эта игра лишь дала ей это понять. Аллилуйя! Так почему же она должна скрывать свои чувства и снова быть одна? Наверно потому, что она боится снова стать отвергнутой…
- …Могами-сан?
- Э? – встрепенулась девушка. – Ах, Тсуруга-сан! Яширо-сан! Простите, я так задумалась…
- Ничего, ничего, Кьёко-тян, - отмахнулся Яширо.
- Вы слышали, Могами-сан? – начал Рен. – Мы собираемся устроить небольшую вечеринку в честь завершения съемок.
- Правда? Какая прелесть! – ободрилась Кьёко.
- Ты ведь пойдешь, да? Да? – зачирикал Яширо.
- Ну… скорее всего…
- Ты можешь пригласить и Канае-сан, если хочешь, - улыбнулся молодой актер.
- Да? Ах, она будет очень рада! Спасибо!
- Не за что. Итак, Могами-сан, я же вам обещал проследить, что довезу вас до дома в целости и сохранности? Так что давайте, собирайтесь и поедем.
- Ко-конечно!
Кьёко побежала собираться.
- Какой ты внимательный… - протянул Яширо.
- На что все эти намеки? Ты ведь знаешь, что она…
- Что она?
- Что она…. Что…. Что она ко мне равнодушна.
- Ага! Стесняешься сказать «любит»? Ишь ты, какой стеснительный!
- Ну вот, стоило мне только что-то сказать, как ты начинаешь за свое!
- Ладно, ладно, не злись, Рен. Я понимаю, что ты очень стеснительный.
- Ты это уже говоришь, чуть ли не третий раз.
Яширо изобразил гримасу. Потом прибежала Кьёко, они запихнули ее велосипед в багажник и поехали.
Уже стемнело. Кьёко ехала в задумчивости и все смотрела в окно и думала о своем. Рен заметил ее задумчивое выражение лица, и время от времени поглядывал на нее в зеркало. Яширо тоже заметил его взгляд, но он подумал, что его не столь волнует задумчивое лицо Кьёко сколь она сама. Запутанный треугольник прямо!
- Кьёко-тян, - начал Яширо. – А что ты наденешь на вечеринку?
- Э? – пробудилась девушка от своих раздумий. – Понятия не имею…
- Ну, до вечеринки еще целых три дня, - перебил Рен. – Я уверен, что Могами-сан что-нибудь придумает.
Кьёко не осмелилась поднять взгляд на Рена. Она все еще смущалась. Стоп…. Кажется, ее озарило!

очень жду продолжения!