Лариэль, замечательная критика, так уметь надо

Добавлено (01.06.2011, 15:18)
---------------------------------------------
Но об этом я могу только мечтать, ведь даже попросить пока не в состоянии. Голос ко мне не спешит вернуться, заставляя вынужденно хранить молчание. Жаль, что руки меня пока не слушаются, написала бы просьбу. А так приходится «гулять» по выбранному медсестрой маршруту, ведь она «за рулем» моего «автомобиля».
В этом парке гуляет немало пациентов. Я наблюдаю за ними, потому что это позволяет скоротать время. Чаще других я обращаю внимание на одну семью. Они навещают мальчика, который лежит в этой же больнице. У него сломана рука, но он улыбается. Играет в догонялки с сестрой, моей ровесницей. Она забавная, такая все из себя пацанка. Эта девушка не очень высокая и совсем не фигуристая, зато очень живая. Мне кажется, она скорее для этого вихрастого мальчишки старший брат, судя по их отношениям. Они подкалывали друг друга, судя по недовольным лицам родителей. Но смех, который брат с сестрой честно делили пополам, говорил, что они любят друг друга. Я завидовала им. У меня никогда не было такой семьи… И вряд ли будет…

Добавлено (01.06.2011, 15:19)
---------------------------------------------
Припев

Впервые я увидела ее в пятый день пребывания братца в больнице. Нет, ну только он так мог лопухнуться! Поскользнулся, упал – сложный закрытый перелом левой руки. Его даже из больницы не выпустили! Вот и приходится нам ездить к нему с родителями. Так вот мы играли с Сатоши в догонялки, пока он ныл, что ему холодно. В этот момент я как раз собиралась подшутить над братцем, как в парк на каталке привезли ее. Девушка, моя ровесница. У нее было перекошено лицо, она не двигалась. Но вот глаза… В удивительных глазах цвета расплавленного золота было столько решимости, что я замерла на мгновение, когда наши взгляды встретились. Она сильна, очень сильна! Такая интересная… такая сильная и в тоже время потерянная.
Она надолго осталась в моей памяти после той случайной встречи…

Добавлено (01.06.2011, 15:19)
---------------------------------------------
Песня вторая

Куплет первый

Я провела в этой больнице уже два с половиной месяца. Ну, по мне, так могло быть и меньше, я б не жаловалась. Вот только мое тело решило иначе. Два с половиной месяца упорного труда и каждодневной боли. Мда, так и мазохисткой стать не долго. И все же… Да, я уже без особого труда хожу, функции левой руки тоже полностью восстановились, а вот правая… Судя по всему, перелом этот я никогда не забуду. Гипс уже сняли, но вот подвижность к руке возвращается очень медленно. Пришлось переучиваться и использовать по большей мере левую руку, хорошо хоть предпосылки к «обоерукости» у меня были. А так… не знаю, что бы и делала.
С другой стороны, я все еще не говорю. И это не физическое! Я просто не могу вымолвить не слова, хотя лицо полностью восстановилось. Так что кроме всевозможных физиопроцедур я теперь еще и психолога посещаю ежедневно. Невысокий дядечка, в смешных круглых очках пытается меня разговорить. Аха, с тем же успехом он мог бы и со стенкой общаться. Не знаю почему, но его слова вообще не находят в моей душе отклика. Может быть из-за того, что я отчетливо слышала формальность его слов и подходов, а может быть, потому что я понимала всю бесполезность этих «бесед». Я хотела говорить! А доктор пытался убедить меня, что все дело в том, что я не желаю говорить. Ну-ну, там я ему и поверила.
Ту семью я уже давно не видела, и что совсем уж удивительно я скучала по этим незнакомым мне людям. Вот и сейчас поймала себя на том, что в очередной раз взглядом ищу их в больничном парке. Поиски мои тщетны, разумеется. Но я не чувствую себя одинокой сейчас. На самом деле я привыкла к этому чувству, когда по-настоящему ты

Добавлено (01.06.2011, 15:19)
---------------------------------------------
никому не нужен. Из-за Шотаро у меня нет подруг в школе. Мать бросила. А родители Шо… для них я что-то среднее между приемной дочерью, невесткой и бесплатной рабочей силы. Да, я понимаю, что за все в этом мире нужно платить, но иногда так хочется чего-то бескорыстного. В такие моменты я всегда вспоминаю Корна. Ему ничего от меня не было нужно. Наоборот, он даже подарил мне на прощание камушек… Не знаю дорогой он или нет. Да и знать не хочу.
А Шо… Да, собственно, что Шо? Разве я удивлена тем, что он не навестил меня? В том-то и беда, что я даже не ждала его визита. Наверное, я стала слишком холодна. Да, определенно, играть наивную по самые уши влюбленную в «принца» девчушку мне теперь будет во много раз труднее. Черт возьми, я даже не могу назвать его своим другом! Это проблема! Надо срочно брать себя в руки и становиться «собой», той самой Кёко, к которой все вокруг привыкли.
Я сижу на своей кровати, обняв левой рукой колени и положив на них подбородок. Такой компактный получается комочек. Пожалуй, в этой позе я чувствую себя наиболее защищено последнее время. У меня столько времени для мыслей, что я обдумала уже все, что могла. Читать мне разрешают не так уж много времени, а жаль. В книгах удобно прятаться от мыслей. Поэтому, перегребая мысли-слова в своей голове, я вдруг обнаружила, что слова можно складывать в стихи. Это занимает столько времени! А вот как получается, я сказать не могу. Не мне судить. Но и показать кому бы то ни было я не могу – смелости не хватает.

Добавлено (01.06.2011, 15:19)
---------------------------------------------
- Кёко! – подлетает ко мне новенькая медсестра, хватает за плечи. Ой, кажется, я ее напугала. Надо будет попросить прощения.
Улыбаюсь ей и рукой указываю на блокнот, который последнее время служит для меня «голосом». Спешно вывожу слова извинения. Тем временем медсестра приходит в себя и вспоминает, что пришла не просто так. Ну, да. Капельницы я сегодня все получила, а вот вечернюю «дозу» словлю сейчас. Таблетки. Я их уже видеть не могу, но кто меня спрашивает? Никто, разумеется. Послушно проглатываю изделия наших фармацевтов и быстро выпиваю воду, краем глаза следя за медсестрой, которая читает мои извинения. Вижу, что она начинает улыбаться. Вот и славно! Она уходит, а я мысленно отчитываю себя за то, что только что было. Я же обещала себе, что буду следить за своей «жизнью» и вот опять!
Странная все-таки привычка появилась у меня после дней полной бездвижности… Порой, когда я сильно задумаюсь или задремлю, со стороны кажется, что я умерла. Первой, кого я нечаянно напугала таким образом, оказалась Фува-сан. Мне было очень стыдно перед ней. Все-таки они волнуется, заходит почти каждый день, а я так играю на ее нервах!
Вечер. Мне нравится вечера. Они мягкими заботливыми сумерками обнимают уставшую за долгий день землю, словно заботливые родители. Вот и сейчас постепенно темнее, а я, почти засыпая, смотря за этим действием. Есть в нем что-то мистическое и завораживающее. В сумерках все кажется более правильным что ли, более совершенным и чистым, ведь пятна не так бросаются в глаза. Сумерки… в них уютно прятаться от самой себя и мира, и в тоже время сумерки говорят о переменах… Наверное, они и сами являются этими переменами. Ведь какими похожими бы ни были дни, они все-таки разные. И их разность начинается с легких сумерек, в которых один из них умирает, чтобы вскоре родился другой.

Добавлено (01.06.2011, 15:20)
---------------------------------------------
Я закрываю глаза, зная, что эта ночь будет такой же как десятки до нее. Провал в темный омут сна, а затем медленное всплывание через кошмар-воспоминание. Сколько раз такое уже повторялось? Каждую ночь. Я даже привыкла уже встречать рассветы, потому что уснуть потом не получает никак. Эта ночь будет такой же, точно такой же. Я знаю и даже не боюсь ее наступления, уже не боюсь.
Ночь – время откровенности, время, когда черное по-настоящему черное, а белое – белое. Ночью не нужно лгать, если хочется, он прекрасно соврет за тебя. В этом, определенно, есть ее честность и философия. Ночь… В окна заглядывает заледеневшая в черном бархате небесного одиночества Луна. Мне она всегда казалась брошенной женщиной, которая с мягкой грустью смотрит на места, где когда-то была счастлива, где была не одинока. Вот так, наверное. Иногда я думаю, что мы с ней похожи. Я такой же как она сторонний наблюдатель жизни, порой видящий слишком многое и слишком четко. Многие знания – многие печали, это правда, увы. Когда многое чувствуешь и понимаешь на подсознательном, интуитивном уровне так безнадежно трудно заниматься блаженным самообманом.
Сон осторожно касается кончиками пальцев моего уже замутненного сознания, словно он боится нечаянно спугнуть окутавшую меня ленную негу усталости. В такие минуты почему-то восприятие мира становится особенно острым и в тоже время мягким. Любой резкий звук может нарушить установившееся равновесие души и тела. Но стоит ему затянуться, как незаметно для себя соскальзываешь в сон. Сначала безмятежный, а потом наполненный кошмарами. Я еще могу повернуть назад, силой воли заставить себя проснуться, но не стану этого делать. Незачем. Ночь для сна.

Добавлено (01.06.2011, 15:20)
---------------------------------------------
Куплет второй

Я спускаюсь по лестнице. Занятия закончились, и я наконец-то могу отправиться домой. Как же хорошо! Смешно, но я уже так вымоталась, что готова свалиться от усталости прямо тут и не встать, но рвусь домой. Домой ли? В дом. Так будет правильнее. В дом семейства Фува, где я приживалка, если быть откровенной. Я рвусь туда, потому что меня так научили, а не потому что действительно этого хочу. С другой стороны, в рекане работа, которая отвлечет от мыслей, даст время забыться и не думать обо… всем. И Рождестве, о собственном дне рождения, о Новом годе и… одиночестве. Я путаюсь в собственных мыслях
Резкий толчок в спину. И я падаю. Лечу по лестнице вниз, захлебнувшись собственным криком, который почему-то так и не срывается с губ. Я пытаюсь удержаться, схватиться за что-нибудь, но не получается. Корн, которого я неосознанно держала все это время в ладони, выскальзывает из моей руки, и я уже не знаю, где мой хранитель. Удар. Резкая боль в правой руке. Слезы из глаз, но крика все еще нет. Такое чувство, что я потеряла где-то свой голос.
Надо подняться, но сил нет. Есть только обжигающе горячая боль в руке, она пульсирует в такт моему бешено бьющемуся сердцу. Слезы катятся из глаз, оставляя влажные дорожки на щеках. Всхлипываю, просто не могу сдерживать себя – истерика от обиды на мир и боли набирает обороту. Меня кто-то толкает в спину, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на этого человека. Мой взгляд скользит по девичьим ножкам, быстро пробегается по юбке и свитеру. Я пытаюсь заглянуть в лицо, в глаза, чтобы понять, но… Это страшно, я вижу только счастливую улыбку и все. Не могу разобрать ни выражение глаз, ни их цвета, ничего. Только счастливая улыбка на красивых губах.

Добавлено (01.06.2011, 15:20)
---------------------------------------------
- Попалась, гадина, - в радостном оскале растягиваются эти губы.
- Э? – только и могу ответить я сквозь всхлипы.
- Сейчас мы поучим тебя хорошим манерам. Правда, девочки? – и все та же счастливая улыбка. Меня пугает она. Эта улыбка. И слова, которые говорит эта девушка.
- Да. Конечно. Разумеется, - слышу я ответы разных голосов. Но не узнаю их. Кто эти девушки? Кто они?
- Давайте-ка поторопимся, - главная все еще улыбается. – Нам не нужны свидетели.
Я пытаюсь встать, но меня опять больно толкают в спину. Едва не влетев в стену, вновь падаю на уже ободранные до этого колени. Правая рука взрывается болью. Мне страшно, но я не знаю, что делать.
- Девочки! У кого скотч? – слышу я. И в этот момент приходит осознание. Надо закричать, позвать на помощь. Мне помогут! Это ведь школа, тут всегда кто-то есть! Дежурный учитель, в крайнем случае.
Не успела я открыть рот, чтобы закричать, как мне его заклеили скотчем. Прямо у лица мелькнули ножницы, отрезая кусок липкой ленты от катушки. Я зажмурилась. Так близко! Одно движение – я останусь без глаза. Господи, за что мне это?
- А ну встала! – меня больно дернули за волосы вверх.
Подниматься на ноги было очень тяжело – противная слабость во всем теле смешивалась с пульсирующей болью в правом плече. Да и спина уже болела от толчков – будут синяки. Синяки это не проблема, хоть и неприятно. Я давно уже привыкла к их наличию на собственном теле. С тех пор, как Шо становится все популярнее в девичьей среде, их количество пропорционально увеличивается. Меня «нечаянно» толкают, «нечаянно» наступают мне на ноги, «нечаянно» проливают горячее и прочие «нечаянные радости», на которые так щедры фанатки Шотаро.

Добавлено (01.06.2011, 15:21)
---------------------------------------------
Их было пятеро. Разного роста, но в такой же форме как у меня. Значит, мои ровесницы. Хуже и быть не могло! За столько-то лет в средней школе мы все изучили ее как свои пять пальцев. Значит, поймать их на незнании территории не получится. Кричать я тоже не могу. Надо срочно что-то придумать! Срочно! Но вместе с рациональными мыслями в моей голове сейчас живет паника. Она сковывает движение, заставляет озираться по сторонам в поисках поддержки. И не находить ее, наталкиваясь взглядом на «чистые» лица со счастливыми улыбками. Меня передергивает от этих гримас. Они такие странные!
- Давай пошевеливайся! – приказали мне, подталкивая в спину. Руки заломили назад и тоже заклеили скотчем. А я орала сквозь «кляп» от боли. Правая рука полностью превратилась в очаг агонии.
Знакомые коридоры. Но куда они ведут меня? Зачем? Неизвестность пугает. Она так похожа на неизбежность! Чувствую, как трясутся мои колени. Так трудно идти, но не идти невозможно. Мне не позволят остановиться, я знаю это, чувствую. Меня пришли не судить, нет, меня пришли карать. Знать бы за что? Может быть, было бы не так страшно. Неизвестность давит на плечи, заставляет горбиться.
«Помогите мне! Помогите, хоть кто-нибудь! Помогите!» - бились истеричные мысли в моем мозгу. Я боялась, но Небо не слышало моих молитв и просьб. Никто и не думал прийти мне на помощь. Увы, спасители-принцы остались в сказках, в которые с каждой секундой верить все труднее и труднее. Странно, но слез больше не было. Они высохли сами собой, когда я поняла, что помилования не будет. Я не доставлю им радости. Не буду плакать или просить прощения. Нет! Они меня не сломают, эти улыбающиеся «ангелочки». Увы, им это просто не под силу, после вывертов маменьки-то. Так что я выдержу, просто потому, что обязана это сделать.

Добавлено (01.06.2011, 15:21)
---------------------------------------------
Меня вывели на улицу. Удивительно, но «процессия» никого не встретила. Мне казалось, что еще не очень поздно. Но удача сегодня не на моей стороне. Уже темнело. На улице было холодно. Но, разумеется, никто не подумал о том, чтобы дать мне одеться. Хотя и сами мучительницы были лишь в форме.
Кажется, я знаю, куда меня ведут. К мусоросжигателю. Какая прелесть, черт!
Толчок в спину. Я привычно падаю на колени. Интересно, что будет дальше? О, кажется, я наконец-то вышла на новый уровень истерики, которые называется «сторонний наблюдатель». Чудесно! Не повезет кому-то, кто будет откачивать меня после всего этого.
- Ну, поговорим, пигалица?
Я смотрю в их лица и не узнаю. Мне страшно и в тоже время все равно. Холодно, но от правой руки обжигающе горячей болью расходятся волны. Я смотрю и вижу, я слышу и понимаю. То, что они не скажут. То, за что я тут. Мне смешно, потому что то, к чему они так стремятся, мне не нужно совершенно. Я вообще не представляю, что действительно нужно мне, Могами Кеко.

Добавлено (01.06.2011, 15:21)
---------------------------------------------
- Ты слишком много времени проводишь с Шо-чаном! Ты даже Рождество будешь справлять с ним. Ты не имеешь на это права! – начинает зачитывать мне приговор главная из «банды». Она улыбается особенно ярко. Кажется, что она счастлива в этот момент. Это пугает. Как пугают безумцы. Это просто инстинкт такой, уговариваю я себя. Но мне не верится что-то. Слишком страшно, слишком холодно. Слишком… - Ты никому не расскажешь об этом. Никому, слышишь?! – она больно задирает мою голову, ловко схватив за подбородок. Останутся синяки на лице – работать вместе с Фувой-сан будет невозможно, она расстроится. – Ты понимаешь? Кивни.
Киваю. Мне все равно. Вижу, как остальные подходят ближе.
- Что, думаешь, что Шо твой, мымра? – получаю пощечину. Левую скулу обжигает болью. Кажется, у этой «дамы» на пальце было кольцо. Хоть бы шрама не осталось! Господи, что за глупые мысли, а?!
Отрицательно качаю головой. И опять получаю по лицу. Бьют с силой. Со злостью. Сегодня, кажется, я выполняю роль груши для битья. Да, везет же мне! Главная наконец-то отпускает мои подбородок. Теперь я могу опустить голову. Зря, как оказывается, я это делаю. Через несколько секунд меня хватают за волосы и заставляют вновь смотреть на моих мучителей.
- В глаза смотри! – требуют от меня. В глаза?! Я не вижу их глаз. Только широкие улыбки счастья! Мне страшно, по спине пробегают капельки холодного пота. – Ты никому не расскажешь об этом, поняла? – удар по щеке. Я киваю как китайский болванчик. Так надо. Для выживания надо. – Ты, - удар, - никому, - удар, - не скажешь, - удар.

Добавлено (01.06.2011, 15:22)
---------------------------------------------
- Ты больше никогда не подойдешь к Шо, поняла? – пощечина. Я кивнула в ответ. В ушах уже звенит. Ноги примерзают к земле. Холодно. И обидно.
- Ты больше с ним не заговоришь, поняла?! – еще одна пощечина. Не удерживаюсь, падаю на бок.
И тут начинается. Меня пинают от души. С силой. По ребрам, по ногам, по груди. Только лицо почему-то милуют. Я не знаю, радоваться или нет. Они заканчивают, когда я не чувствую свое тело. Кажется, что вместо него у меня сплошной оголенный нерв, который так и пылает болью. Но сознание, как это ни странно, при мне. Я отчетливо вижу и понимаю все, что происходит.
Меня поднимают за руки и за ноги. Больно, очень больно. Агония разливается из правой руки по всему телу. Так больно, что на глазах вновь появляются слезы. Я не могу их сдержать. Слезы бегут по вискам и заекают в уши. Мерзко. Но я сознательно цепляюсь за эти ощущения, пытаясь сохранить рассудок под давлением неизвестности и страха. Меня заталкивают в мусоросжигатель. Я слышу, как снаружи закрывают на защелку дверцу. Я в ловушке. Мусора нет, но запах просто тошнотворный: гарь, зола и вонь. Здесь почти нечем дышать от этого запаха. А еще холодно. Безумно холодно. Я корчусь от него и от боли, пытаясь хоть как-то устроиться. Мне ждать здесь неизвестно сколько, пока меня не найдут. Это страшно, потому что могут… не найти. И я умру тут от холода, скорее всего. Просто замерзну насмерть. Хотя… говорят, что от холода умирать не больно – просто уснешь и не проснешься. Не такой уж плохо вариант, наверное?