Пара минут на отдых. Там, за окном, идет дождь. И пахнет прибитой пылью, и выхлопными газами, и едва распустившимися листьями, и невероятной смесью духов да прочих ароматизированных приблуд, которыми люди так щедро себя поливают. А тут... За стеклянными стенами телестудии пахнет трудовыми буднями – гримом, пылью, картоном и, кто ведает, чем еще. Так пахнут ее одиночество, ее тоска и пустота. Она почти привыкла к этим запахам, пропитавшись ими насквозь.
- Тсуруга-сан! Сегодня вы были невероятны! Спасибо за работу! - уважительно поклонился ей режиссер только что отснятого шоу. Да, теперь она звезда. Только это совсем не греет сердце.
- И вам спасибо за работу, - идеально накрашенных губ коснулась легкая улыбка, но медовые глаза остались холодными. Теперь они куда больше походили на топазы, красивые, но безжизненные камни.
- Не загоняй себя, Киоко, - посоветовал подошедший менеджер.
Ее менеджер. Кому-то в наследство достаются долги, кому-то деньги, а ей вот менеджер. Его менеджер. Хотя деньги ей тоже достались. Огромная сумма, от которой не получилось отказаться. А еще номер в отеле, который Тсуруга Рен почти считал своим домом, ну, ей так казалось, по крайней мере. Теперь там живет она, Тсуруга Киоко. На табличке все та же фамилия, создает иллюзию, что все по-прежнему, ничего страшного не произошло… Но это ложь.
Актриса посмотрела на подошедшего к ней шатена. Он давно стал ее тенью привычной и почти неотделимой. Но не это связывает их так крепко. Для них общее – это память о нем. Она на секунду дала себе волю и заглянула в глаза Юки. За стеклами модных очков, там, в глубине зрачков, жили неподдельное беспокойство за одну уже довольно преуспевшую актрису, сочувствие и отражение фантомной, так старательно скрываемой боли. Так похожей на ее собственную.
- Успокойтесь, Яширо-сан, - и вновь фальшивая улыбка счастья. Легкое касание губами кольца на безымянном пальце правой руки, а в глазах единственное, что по-настоящему живо в ней - боль. – Я прекрасно осознаю свои возможности.
- Киоко! – возмутился мужчина, но пламенную речь, которую шатен так старательно готовил, прервал телефонный звонок.
- Да, папа, - тут же ответила девушка на вызов. – Да, - пауза. – Только что закончились. Нет, у меня еще одно шоу сегодня, - тяжелый вздох. – Папа, я только что говорила Яширо-сану, что я работаю не много. Не много! – девушка прикрыла глаза длинными ресницами. – Не стоит волноваться. Да, я прилечу к вам через месяц. Да, обещаю.

Добавлено (13.05.2011, 12:29)
---------------------------------------------
- Ты загонишь себя, Киоко. Рену бы это не понравилось! – возмутился мужчина, который до этого послушно шел рядом с ней.
- Это запрещенный прием, Юкихито, - пожурила его девушка с ослепительно счастливой улыбкой. Да, как же она стала похожа на своего… семпая. Даже по полному имени зовет своего менеджера, когда в ярости, в иных случаях называя его то Юки, то Яширо-сан.
- Прости, но тебе пора задуматься о себе, о своей жизни. Три года прошло… А ты не живешь, только играешь в жизнь!
- Разве? – вскинула тонкие брови актриса в притворном недоумении. – Не знала.
- Хватит врать, Киоко, - покачал он обреченно головой. – Ты сама все прекрасно знаешь, да и, на худой конец, читаешь газеты…
- О! – улыбнулась победно девушка, сбавляя шаг – они почти подошли к месту следующей съемки. – Значит, опять что-то написали.
- Киоко, тебе еще не надоели эти заголовки?! «Ледяная королева снова в деле!», «Незамужняя вдова играет влюбленную!» и тому подобные заголовки. Да, ты популярна. Невероятно популярна. Только у твоей популярности есть призрак. Его призрак, он всегда стоит у тебя за плечом, - когда они вошли в гримерку, продолжил ее менеджер.
- А мне плевать, веришь, Яширо-сан, - и взгляд усталых топазовых глаз прямо в душу, как контрольный в голову, - плевать мне на это! Я так хочу, чтобы хотя бы его фамилия осталась у них перед глазами! Ты понимаешь, что пока я веду себя так, они помнят его! Ведь человеческая память так коротка…
- Киоко, почему?
- Потому, что обещала ему, конечно, - и запредельная, отчаянно-болезненная ирония в голосе. И обреченность во взгляде.
- Пора, - понимая, что ничего из этого разговора не выйдет, сказал Яширо.
- Да, действительно пора, - легко склонила голову в знак согласия девушка.
Легкая походка – как он учил. Улыбка на лице, чтобы никто не думал, какие чувства живут в ней на самом деле. Точно так же как делал это он. Пунктуальность и точность, которыми всегда славился Тсуруга Рен, а теперь славится она. Сколько же в ней теперь семпая, а сколько ее самой, Киоко, пожалуй, не сказала бы и под страхом смерти. Когда это пришло? Наверное, после осознания, что он оставил ее одну. Рассказал о своих чувствах, заставил ее задуматься о любви. И сбежал от нее, от жизни, но перед этим стребовал обещание, которое она так бездумно дала. Слова сами собой сорвались с губ быстрее, чем она успела их обдумать. Да и о чем думать, когда обещание требует тот, кому веришь безоговорочно, без оглядки и конца? Тот, кому веришь, тот, в кого веруешь.
- Обещаю.
- Живи! - требовательно, долго глядя в медовые опухшие от слез глаза.
И больше ни слова, до тех пор, пока такие красивые, самые красивые в этом мире, глаза не закрылись навсегда. Ему было больно говорить, а ей… что она могла сказать, когда и сама не знала, что хочет сказать?
Эти недолгие минуты, которые растянулись на сотню компактных вечностей; которые сжались до одного неверного удара сердца. Только взгляд прямо в душу таких нужных серых глаз. Больных глаз. В них так многое можно было бы прочитать, точнее сейчас она смогла бы, но не тогда. А он прощался, жестоко и сурово, оставляя за собой жизнь, которая больше похожа на пытку. Она порой радовалась, что семпай не потребовал обещания стать счастливой. Это обещание без него сдержать не удалось бы, а предавать его ожидания больно даже теперь. Нет, теперь еще больнее.
- Тсуруга-сан! – позвал ее помощник. Пора, пора становиться собой – безупречной актрисой.
Они так и не сыграли в одном фильме…
… столько фильмов, и все ненужные, не те… без него…
Он так и не сделал ей предложение…
… она сама попросила разрешение у Такарады и Хизури взять эту фамилию…
Он так и не подарил ей купленное кольцо…
… его отдал Яширо, рассказав, как долго Рен выбирал его… для нее…
Он так и не рассказал о себе…
… это сделал папа, прилетев на похороны…
Он…
… уже не так важно…
Ведь кое-что он все же сказал: «Живи!»